Главная » Отзывы » Моя любимая Грузия

Отчет из похода по Тушети и Хевсурети 10.09-18.09.16 (Евгений Косарев, Москва)

МОЯ ЛЮБИМАЯ ГРУЗИЯ

Отчет из похода по Тушети и Хевсурети

Этот долгий день начался для меня с пробуждения в палатке альплагеря Безенги, в 7 утра. Закончив лихорадочные сборы, я убежал на завтрак, затем продолжил остатки сборов, подтащил рюкзак к автобусам, всем отделением мы сели в первый подъехавший и тронулись. В этот раз всё получилось так, что одно следовало прямиком за другим, не давая времени отдышаться, и потому планы на сегодня были серьёзными, и не терпящими ни малейшей накладки: необходимо было доехать до Нальчика, оттуда как можно скорее – на автовокзал, с автовокзала – на Владикавказ, где тут же найти транспорт до Грузии, чтобы успеть пересечь Верхний Ларс до закрытия русского КПП на въезд в 18:00. После – уже любыми путями попасть в Тбилиси и найти там хостел, где уже должна быть наша группа. Заночевать можно было и в Степанцминде, но тогда я пропустил бы первое знакомство с группой, остановки в монастыре Ананури, на обзорной площадке перед перевалом и на минеральных источниках. Кроме того, городские вещи остались бы в Степанцминде вместо Тбилиси. В общем, это был крайний вариант.

Попрощавшись с ребятами в нальчикском офисе альпбазы, я схватил рюкзак и запрыгнул в автобус, который довёз меня до автовокзала. Оттуда на маршрутке, которую вёл двойник Тома Хэнкса, доехал до Владикавказа. И случилось это только в 17 часов, потому что Том Хэнкс немного опоздал! После метаний по автовокзалу Владика в качестве жеста отчаяния пришлось сесть в такси до Степанцминды за полторы штуки. В прошлом году за эти деньги я доехал отсюда до Тбилиси, но сейчас попросту был один. К тому же, таксист оказался редиской: его подельники забрали у него все деньги, кроме 200 рублей, и тому пришлось бы ночевать в Грузии, да ещё и в холодной Степанцминде, чего он до слёз не хотел. И поэтому, не смотря на утекающее время, четыре раза останавливал на дороге другие машины, пытаясь пересадить меня туда за символическую плату водителю. В перерывах же гнал около 120 и просил меня накинуть ему ещё рублей 300 сверх полутора тысяч. Затем я выскакивал из машины, вытаскивал из багажника рюкзак, и водители, впервые узнававшие об этом рюкзаке, давали по газам. Ничем хорошим весь этот цирк закончиться на должен был, но всё вдруг обернулось лучше, чем могло бы: четвёртый драйвер таки взял меня к себе. Осетину пришлось очень долго его уговаривать, и я даже не знаю, заплатил ли он ему хоть что-то.

Теперь можно было вздохнуть чуть свободнее. По пути на КПП видел остатки завалов от циклопической сели, сошедшей здесь месяц или больше тому назад и отрезавшей Грузию вместе с Арменией от России. Проблемы тогда это создало больше для армян и азербайджанцев, чем для русских и грузин, которые вообще не любят куда-то выезжать из своей страны.

В Степанцминде мы остановились. Поскольку городок расположен высоко, там было холодно и ночевать в ней в палатке мне совсем не улыбалось. Из-за облаков выглядывала вершина Казбека, который я ещё ни разу не видел полностью без облаков с этой стороны. Драйвер немного поломался и всё-таки решил доделать свой долгий путь из Волгограда в Кахетию через Тбилиси, решив и меня довезти. И кстати, он оказался хевсуром! Наверное, хороший знак. Все грузины (кроме таксистов, для которых в аду отдельный котёл), попадавшиеся мне на пути, до сих пор оказывались крутыми ребятами.

Красоты перевала Джвари мы не видели, зато по дороге отмечали многочисленные, подсвеченные неоном кресты на склонах и вершинах гор. Горы сливались с ночным небом, и кресты будто бы парили в черноте. Мистика и красота. Над нами сияла половинка луны и звёзды, воздух после перевала снова ощутимо теплел – я в любимой Грузии!!!

По пути водитель обучал меня грузинскому по встреченным названиям. Добравшись к ночи до сияющего Тбилиси, водитель высадил меня на проспекте Дж. Буша (да, есть там и такое). Всё получилось! Я дошёл до метро, и, пока ехал, успел привлечь к себе внимание и перетереть религиозную тему с местным (вернее, больше лекцию прослушать). Не, личного пространства в этом городе точно нет ни у кого. Вышел, поплутал по частному сектору и с помощью навигатора и пьяного мужика около часа ночи вписался в наш суперсекретный хостел «Comfort Plus», спрятанный гораздо лучше офиса Безенгов. Люди в холле сидят и залипают в свои гаджеты, на дворе ночь, я сижу на улице, пью кофеёк и графоманю за дневником. Завтра обратно в Степанцминду!

…Расслабон во дворике хостела был прерван хозяйками, которые объявили, что после приезда ещё нескольких человек у них, оказывается, нет мест – иначе говоря, инструктор не бронировал этот хостел на группу. Их радушие так картинно сменилось недоумением, как будто я вписался в пятизвёздочный отель, но не нашёл денег рассчитаться. 12 лари за хостел у меня, конечно, нашлись, так что мы вытащили раскладушку на лужайку во двор, где я расстелил спальник. После Безенгов начинаю привыкать к такому способу ночёвок.

09.09.16.

 

…И такому способу пробуждения. Уже какое-то время на улице продолжалась возня, я открыл глаза, и оглянулся: проснувшийся народ расхаживает по дворику, распаковывая и упаковывая рюкзаки, за столиком сидит парень хипстерского вида в очках и с серёжкой в ухе и рассказывает другому о походных премудростях, и в целом вокруг сделалось людно, так что пришлось вставать. Вообще, состояние после предшествующих приключений, переезда и короткого сна было хреновым, плюс до сих пор красные после восхождения и перехода через ледник глаза, которые начинали слезиться, если смотреть на что-то больше трёх секунд. Пока сворачивал и упаковывал спальник, успели обсудить с Виталиком, этим парнем, мою снарягу, но вообще, его бросающееся в глаза всезнание и самоуверенность по части раздачи советов сначала заставили меня относиться к нему с предубеждением. Вскоре я понял, что это самый крутой мужик в походе – но обо всём по порядку.

Чтобы проснуться и освоиться, побежал в местный магазин, с удовольствием вдыхая утренний прохладный воздух и поедая взглядом дома, деревья, грязные улицы, людей – в общем, весь Тбилиси, что попадался мне на глаза. Обожаю этот город!

Сборы проходили ненапряжённо. Я отнёс в подвал сумку с альпинистским снаряжением, которым заинтересовался Игорь, молодой длинноволосый парень из Украины, и наш главный инструктор в этом походе – в этот сезон он тоже полазил по высокогорью, сводив группу на Казбек. Народ постепенно стягивался из других хостелов к условленному времени. Вообще, знакомиться было тяжело, так как в этот поход нас неожиданно собралось целых 20 человек. Обычно народ понимает бессмысленность этого занятия в самом начале, поэтому знакомство откладывается до вечернего костра (или газовой горелки), пока же мы просто встречали каждого вновь прибывшего и занимались своими делами. До конца прочувствовать момент у меня не получалось – сборы, сборы, сейчас мы сядем в машины и отправимся в высокогорье… сейчас всё виделось некоей рутиной. Впрочем, этого я ожидал. Теперь оставалось ждать только того, что новые места окажутся способными впечатлить, и я втянусь.

Когда Игорь вытащил наружу больше дюжины запакованных свёртков с едой, подозрительно лёгких, и они были распиханы по рюкзакам, мы попрощались с хозяйками и загрузились в машину. Вторая везла исключительно 20 наших рюкзаков. Тбилиси, скоро увидимся! В горы. Снова.

Четвёртый раз я проезжаю по этой дороге, и наконец – достопримечательности! Каждый, кто попадал в Грузию по земле, видел все эти места. Первая остановка у нас была на середине пути, в Ананури, древней крепости-резиденции с храмом, торжественно возвышающейся над лазоревым Жинвальским водохранилищем. Водохранилище берёт воду из горных рек Белой Арагви и Пшавской Арагви, причём истоки второй лежат на севере, как раз в горах Хевсурети. Сама цитадель, особенно в ясную погоду, конечно, очень красива. Если подняться на крепостную стену, то её вид: две башни, стоящие друг за другом, обрыв, и просторы озера впереди – почему-то напоминает мне известный кадр из «Титаника», догадайтесь сами какой. Однако в ней было столько туристов, что я поскорее выскочил оттуда пить кофе во дворике и ждать всех остальных.

…Наперегонки с индийскими, китайскими и арабскими туристами мы проскочили минеральные источники с впечатляющими кальциевыми отложениями (на вкус оказалось простой водой), слегка подзаброшенный мемориал 200-летия русско-грузинской дружбы с панорамой на предгорья ГКХ, и, наконец, прибыли в Степанцминду, высадившись в центре посёлка, где прошлой ночью водитель-хевсур раздумывал, ехать ему в Тбилиси, или нет. Пользуясь заминкой, я успел осмотреть оба пункта местного проката, и не нашёл ни одного туристического магазина. Буду иметь ввиду, когда соберусь сюда за Казбеком. Сам посёлок по-прежнему был переполнен туристами и восходителями – сентябрь и начало октября считаются хорошим временем для покорения Казбека, вершину которого, как всегда, укрывали облака. «Цминда», как я выяснил вчера на импровизированных курсах грузинского, означает «святой». Степане же – тот самый святой, живший неподалёку и который, по легенде, узнал о грядущей лавине и вовремя предупредил жителей покинуть свои дома, такая вот история.

Через полчаса мы пересели в две белых «Мицубиси Делика», а рюкзаки в ещё одну. Вообще, вся туристическая Грузия в горах ездит только на этих неизменно белых «Деликах», так же как вся Абхазия гоняет на УАЗиках. Создаётся ощущение, что страна скупила весь наличный автопарк этих забавных зверюшек, впрочем, вполне годных для гор.

На пустой желудок я всё думал, что уже почти сутки как в Грузии, но ещё до сих пор не попробовал местной еды. И тут Игорь проанонсировал обед, перед которым нам предстояла поездка в Гергети, средневековый храм, стоящий на фоне Казбека и возвышающийся надо всей Степанцминдой. Интересы живота казались на тот момент куда важнее, но пришлось ехать. Поднимая клубы пыли и раскачиваясь на ухабах, наши машины потащились в гору. Проезжая по узким улочкам старую часть посёлка, встряли в пробку, и все водители повыскакивали из машин за своим любимым занятием - как следует покричать. Затем пробка рассосалась, и мы продолжили пылить, превращая дорогу для тех, кто шёл в гору пешком, в ад. Мне было очень неловко перед этими героическими людьми с шарфами на лицах и ненавистью в глазах, тем более, некоторые из них тренировались перед восхождением.

Наверху я насчитал около сорока таких машин, как наша. Вокруг самой церкви толпилось невообразимое количество туристов. Альпинисты, доковылявшие до Гергети, со своими пыльными рюкзаками валялись на лужайках, греясь на солнце. Виталик не пошёл внутрь, мотивировав это солидарностью, что ли, со священниками, которым и так приходится бороться с тем хаотичным и суетливым ментальным полем, которое создают в храме туристы. Согласившись с ним в этом, я всё-таки зашёл внутрь, пообещав им немножко разбавить это поле. Внутри было действительно сильно, совсем не как в Ананури. В православных храмах это всегда ощущается сразу, или не ощущается вовсе. Иногда из таких мест не хочется уходить очень долго, однако внутри как раз проводилась настоящая грузинская свадьба в национальных костюмах, и я решил не сгущать собой толпу. Понаблюдали свадьбу снаружи.

Туристов в Грузии стало слишком много.

Внизу, наконец-то, пообедали. Таких своеобразных пышных и вкусных хачапури я ещё нигде здесь не пробовал (так что наводка - кафе в здании перед парковкой в самом центре Степанцминды, второй этаж, вход слева по лесенке).

После этого, с трудом передвигаясь, сели обратно в автобусы и поехали в горы, на восток. Дело шло к вечеру, и зелёная долина с бедными, жмущимися к склонам гор домиками, окрашивалась в розовый. Последнее, что помню – маленький уединённый посёлок Сно с выделяющимся дворцом хозяина одноимённой марки минеральной воды. Организм срочно требовал отдыха не меньше чем на сутки, но до того момента, как мы вновь встанем под рюкзаки, оставалось всего полчаса, и я благоразумно провалился в сон.

Машины довезли нас до деревни Джута. Первые слова, проникнувшие в тяжёлую после короткого сна голову – «выходим и одеваем рюкзаки!». В состоянии полузомби переоделся, забросил на себя рюкзак, и мы без лишних сантиментов потопали прямо в гору. Джута – маленькая высокогорная деревенька, зажившая новой жизнью благодаря туризму. Помимо иностранцев вроде нас, здесь, насколько я понял, любят отдыхать местные – наверное, потому что это недалеко от «цивилизации». Грузины вообще не любят куда-то ездить, причём даже в пределах своей маленькой страны, не говоря уж о том, чтобы – упаси Бог от такой глупости – пойти в горы. Однако массовый туризм, расцветший здесь со времён Саакашвили, что-то местным всё-таки показал. Пока поднимались, заметил палаточный лагерь («Zeta Camping», у них даже есть сайт) с местными матрасниками, а ещё повыше несколько одиночных палаток, возле которых сидели три милые грузиночки, закутавшиеся в пледы, провожали нас взглядами и чему-то улыбались. Выше мы встречали уже только пастухов и иностранцев.

Пока поднимались, разглядывал скалы, окружённые розовыми облаками и венчающей это дело луной - какой-то сказочный, почти мультяшный вид. И луна, зараза, опять растёт, и засветит нам все звёзды, как было летом в Архызе. Переход был всего в пару километров, и, войдя в ничем не примечательную безлесую узкую долину, примерно на высоте 2400, Игорь скомандовал: «Стоп. Ночуем здесь». Да, именно это я и хотел услышать!

Вскоре в долине вырос целый городок из 11 палаток. Все собрались вокруг горелки, Игорь с Виталиком и дежурными кашеварили, а потом мы поиграли в традиционную игру с повторением имён. С нами были стюардесса Лена (первый раз в походе), специалист по винам и опытная походница Ира (вот кому точно здесь место!), бывалый путешественник Никита, товарищи Коля и Вова, и их подруга Женя, друзья Денис и Люси, наши учёные, Антон из Харькова, и пары – Серёжа и Аня, Вася и Юля, Миша и Даша, Антон и Наташа (самые старшие участники в очень молодом коллективе). В основном москвичи. Я молча повторял имена про себя, стараясь всех запомнить не под конец похода. Чувствовалось, что коллектив собрался лёгкий и дело пойдёт весело. Не знаю, как физически, но в моральном плане здесь, и с этими людьми, я точно отдохну и расслаблюсь. В конце концов, это не Безенги, не альпинизм и не учёба, разница очень велика. В слегка эйфорийном настроении и ожиданиях разошлись по палаткам. Завтра Чаухи, наш первый перевал.

10.09.16.

 

Встали с Леной затемно, принялись дежурить. С одной стороны, я постоянно отхожу спать одним из последних могикан, а с другой люблю такие подъёмы, когда сидишь у горелки и кипятишь чаёк, вокруг ещё темно и все спят. Совместить, к сожалению, нереально. Постепенно все повылазили из палаток, чай не особо согрел, так что мы шатались вокруг кемпинга, чтобы разогнать кровь в затяжном ожидании появления солнца в этом холодном колодце. Вылезло оно аккурат к началу нашего выхода, и холод за минуты сменился истеканием потом. Вести большую группу, в которой все идут по-разному, в одном темпе не было никакой нужды, так что Игорь с «лосями» вырвался вперёд, а Виталик шёл замыкающим с остальными отдыхающими, иногда меняясь с Игорем и переговариваясь с ним по рации, если сильно растягивались.

Через полчаса перешли первый горный ручей – пока неловко и забавно – и, плавно набирая высоту, вышли из ущелья в чашеобразную долину. В этом месте нашу долину Сно слева окаймляли полумесяцем бархатные травянистые склоны горы, растущие между ней и лежащей к северу соседней долиной, ведущей в Архоти. Справа же, на целый километр в высоту, нависала практически вертикальная скалистая стена Чаухи с семью (как говорят) остроконечными вершинами. Во всяком случае, несколько из них отчётливо выделялись, храня в своих расщелинах снег, который не растаял за всё лето. Мне они напомнили скалистую Кара-Джаш-Кая на Софийском хребте, а так же отвесные башни красотки-Ушбы в Сванетии. Игорь указал на пустую ровную площадку прямо у подножия – после Крыма украинские альпинисты теперь тренируются в Грузии, и здесь у них что-то наподобие сезонного базового лагеря. Восхождения делают на Казбек, который не особо далеко отсюда.

Поджариваясь на солнышке и любуясь панорамой Чаухи и жёлтых осенних альпийских лугов, мы постепенно, без рывков набирали высоту и подбирались к перевалу. Когда он, наконец, предстал перед глазами, это было не похоже ни на что из виденного мной до сих пор. На высотах перевала в 3300-3500 м не было уже травы, скрывающей сланцевую породу, из которой были сложены эти чёрные, как уголь, горы. Натурально переливаясь всеми возможными оттенками серого, хрупкие пластины сланца в тени как будто поглощали собой весь свет, а на солнце переливались миллионами искр. Прямо за стеной перевала клубились и перетекали друг в друга тучи, как будто какая-то сила не пускала их на эту сторону. Создавалось ощущение, что за стеной лишь бездонная белая пропасть. Когда мы ступили на последний взлёт перед перевалом, пейзажи сменились на безжизненно-инопланетные, и только белые цветы на серо-чёрных холмах напоминали о Земле, подбавляя ещё сюрреализма. Но, не смотря на красоту вокруг, километр набора высоты есть километр, и, добравшись до вершины, мы устало поплюхались на рюкзаки. Пока перекусывали лепёшками и сыром, наблюдали несколько групп туристов, взявших перевал с противоположной стороны. Впереди шли местные с загруженными рюкзаками лошадьми, а за ними румяные улыбающиеся европейцы. 100% среди них есть вегетарианцы, не гнушающиеся вскинуть свой рюкзак на лошадь, подумал я. Нам же предстояло спуститься на ту сторону, с которой клубились пытающиеся вырваться на тёплый юг облака.

Ощущение, что их можно потрогать руками, оправдалось, стоило нам начать спуск с солнечного, но ветреного перевала. Видимость тут же упала до нуля, стало холодно и сыро, будто вышел из тёплого дома на улицу. К моей радости, спуск внезапно оказался версией сыпухи на недавнем пике Семеновского – только короче раза в два и ограниченный рамками широкой тропы, но в остальном полностью её повторяющий. Версия 2.0, исправленная и дополненная! Я занялся «слаломом» с помощью треккинговых палок, и вместе с Денисом и Антоном (каким-то неведомым образом съезжавшим в сандалиях) вскоре свалился из облака на другую сторону хребта. Добив 500-метровый спуск, мы устроились у гигантского валуна и наблюдали за тем, как все остальные натурально шагают вниз из облаков. На этой стороне погода уже так не радовала, над широкой долиной висели серые тучи, а цвет альпийских лугов сменился обратно на зелёный. И да, преодолев перевал, мы покинули историческую область Хеви с национальным заповедником Казбеги и оказались в Хевсурети, самой доступной её части. Игорь рассказал про Абуделаурские озёра, лежащие в отрогах Чаухи на этой стороне. Белое, самое труднодоступное и большое из них, лежит выше в основании остатков маленького ледничка, спрятанного глубоко между скал. Зелёное и Голубое озёра оказались, по сути, живописными ледяными лужицами меж серых валунов. Однако, увязавшись за Игорем, мы так набегались, что о радиалке на ледник думать уже не хотелось. Сейчас, конечно, жалею, что не сбегал, но объективно – вернулись бы мы оттуда ближе к ночи, только на подъём к нему с ночёвок нужно часа два. Игорь с нами, и спустившийся с остальной частью группы Виталик поиграли в прятки, переговариваясь по рации в лабиринте из валунов, вскоре все собрались и разбили свой палаточный город. Хоть мы и пробежали за этот день всего километров 10, сил после перевала уже не было никаких – завтра пойду-ка я лучше в середине. Вот чем хороши большие группы!

Вечером со стороны пастушьего коша на плато до нас пытался докричаться бородатый мужик, зазывая кого-нибудь на кофе. Чтобы привлечь наше внимание, даже развёл костёр – а это, между прочим, роскошь в зоне лугов! Памятуя о том, что кофе в два счёта может обернуться чачей, мы пренебрегли гостеприимством и всё-таки не рискнули, завтра ещё идти. Долгий день закончился флешмобом с ночным фотографированием одиннадцати освещённых изнутри палаток и садо-мазохистской игрой в подкидного дурака двумя колодами карт, окончательно лишившей нас сил перед сном.

[Маленькая заметка по маршруту. Уже дома, увидев всё своими глазами и разобравшись со всевозможными картами, составил, наконец, себе представление о том, как Женя, наш проводник в прошлогоднем походе по Сванети, сделал свой поход-разведку по Хевсурети и Тушети. Мы пошли классическим маршрутом: выйдя из Джуты, пройдя по долине Сно, перейдя перевал Чаухи и спустившись вниз к тропе на деревни Рошка и Гадани. Это, как я сказал, самая легкодоступная (Пирикитская, т.е. внутренняя), юго-западная треть Хевсурети. Другая её треть, внешняя, с центром в знаменитом Шатили лежит восточнее и граничит на востоке с Тушети, а на севере с Чечнёй. Женя, в свою очередь, пошёл из Джуты по другой долине, ведущей на перевал Архотиставигеле, и дальше по планируемой, но ещё не проторенной тропе через Архоти. Архоти – самая труднодоступная и оттого загадочная, со всех сторон спрятанная от мира хребтами часть Хевсурети (только с севера, из Ингушетии, туда ведёт долина реки Асса). Ответ на вопрос о её обитаемости как таковой относителен – Женя с товарищами, судя по его описанию, останавливался там в деревнях Ахили и Амга, но сами эти деревни обитаемы только на лето и даже в GoogleEarth никак не обозначены. И если мы, придя в Гадани, достигли грунтованной автомобильной дороги, ведущей прямиком в Шатили, то Женя спустился в Шатили через внушительный перевал прямиком из Архоти. Теперь я понимаю, в какие дебри их занесло в ходе их разведки. Сказать, что я заинтригован этой terra incognita – это ничего не сказать. В планах. Однако, помня о том, какие мучения «разведчики» претерпели, пробираясь через долины этой части Хевсурети, я бы всё-таки подождал, пока тропа не начнёт худо-бедно функционировать.]

11.09.16.

 

В горах каждый день не похож на предыдущий и стоит десяти городских не только потому, что меняются пейзажи – само небо каждый раз разное. Ты начинаешь следить за облаками, луной, солнцем, звёздами и их разнообразными сочетаниями. Однако в это время года погода здесь решила отличиться постоянством, как в Безенгах, но по-своему. Абсолютно ясного неба уже не было, но каждый раз вот-вот собирающийся дождь так, в итоге, и не случался. Сегодня утром солнце окрасило пики Чаухи в ярко-оранжевый и уже скоро начало прогревать открытую долину. Пастух, к которому мы вчера не пошли, решил, похоже, развлечь нас и провёл свою внушительную отару овец, пару дюжин мохнатых коз и двух свирепого вида волкодавов прямо вдоль палаток, мы же, выстроившись с фотоаппаратами, снимали весь этот зоопарк. Сам пастух, похоже, слегка обиженный на нас, был, как оказалось, родом из Азербайджана, но в совершенстве знал и русский, и грузинский, и, похоже, действительно предлагал вчера кофе! Мы с Люси посетовали, что не решились сходить.

Проводив двух потеряшек – европейку и араба, прибившихся к нашему кемпингу вчера вечером, мы тронулись в путь в направлении деревни Рошка. Пока не жарко, набрали темп и проскочили её мимо, сбрасывая высоту. От беготни по ровным тропам ноги в треккинговых ботинках сбивались, и я завидовал Жене и Вове, идущих в кроссовках – в сухую погоду на этом треке вполне себе вариант. Затем предстояло спуститься к грунтовке, тянущейся по ущелью. В ущелье вёл серпантин, венчающий 10-километровый переход, и я уже стал было считать в навигаторе количество поворотов и прямых отрезков, отсчитывая их затем ногами – первый, второй… шестой. Наконец-то всё!

Сбросив тысячу метров высоты, мы устроились в тени деревьев и принялись за обед в ожидании машин.

Не сказать, что я очень люблю такие переезды посреди похода, но здесь – во всяком случае, на сегодня – нет иных вариантов, так что этот почти сорокакилометровый участок грунтовой дороги до Шатили всеми обычно проезжается на «Деликах». Пеший вариант, который испробовал на себе Женя год назад, я уже описал.

После того как мы, вновь набрав тысячу метров, проехали перевал Датвис-Джвари (Медвежий Крест) и попали в Аргунское ущелье, я стал разглядывать склоны противоположной стороны ущелья. Здесь это может быть чертовски увлекательно. Заметил на крутых склонах ровную утоптанную площадку со странным каменным сооружением вроде менгира. Так, оттуда ведёт тропа… Вот она понижается, понижается и… Да! Заброшенная деревня! Значит, то сооружение почти наверняка – старое языческое святилище семьи, некогда жившей здесь (я говорю «старое», а не «древнее», потому что язычество вполне неплохо здесь себя чувствовало вплоть до 30-х годов двадцатого века, пока не построили эту самую дорогу). …Вот ещё одна деревня, и она тоже заброшена. Вот остатки обвалившейся башни. А это вообще похоже на крепость. Здесь, в этих затерянных и безлюдных краях древности сохраняются так, как будто время и сам воздух застывают, всё будто законсервировано. И, самое главное, нет людей. Никому из местных не нужно растаскивать руины на строительный материал, из которого и так сложены все здешние горы.

И так, Женя в прошлом году оценил Шатили и сделал фотографию, сильно впечатлившую всех заинтересованных (надо сказать, что если европейцы и израильтяне ходят здесь уже давно, то в России об этом треке едва ли кто вообще слышал). Этим летом здесь же с ним побывали Ильмира и Яна из нашей незабвенной сванской группы, а теперь, наконец-то, настала и моя очередь.

Добрались мы уже вечером. Группа разделилась на желающих ночевать с комфортом и палаточных дикарей. Ещё дома, читая описание с возможностью ночёвок в хостеле, я сразу однозначно решил, что каждая ночь в палатке мне милее и дороже. Всё-таки мы в походе, или где? Люси с Денисом полностью разделяли это мнение. Верными дикарскому образу жизни соратниками также были Коля и Вова. В итоге чуть меньше половины группы отправилось ночевать на речку, остальные пошли в большой красивый дом. Соседка хозяйки, и, по совместительству, владелица точно такого же дома через дорогу, разочарованно смотрела в след и тем, и другим. Едва успев поставить палатку, я бросил случайный взгляд вдоль ущелья и увидел – Шатили! Вот оно где! В противоположной стороне, на входе в ущелье с разрушенной крепостью, солнце неумолимо приближалось к кромкам деревьев. Я понял, что у меня не больше 10-20 минут, пока на цитадель ещё падает свет, схватил фотоаппарат и побежал. Успев минута в минуту, какие-никакие фотки сделал – Шатили всё-таки нужно показывать, а не говорить о нём. Скажу только, что крепость сохранилась великолепно, и ничего подобного я здесь ещё не видел. Настолько своеобразных и целых крепостей здесь и нет. От Сванети, где башни строились прежде всего для обороны от соседних кланов и ради статуса, Хевсурети отличается капитальностью и продуманностью обязательной для каждой деревни общей фортификации, направленной уже против внешнего врага – всего в нескольких километрах отсюда начинается Чечня, и жизнь здесь всегда была подчинена перманентной войне. Последнее крупное сражение под Шатили, которое чеченцы сокрушительно проиграли, состоялось 160 лет назад. Помимо башен и форпостов по ущелью, сама деревня представляет собой единый продуманный оборонительный комплекс, а основанием и стенами самых верхних домов вообще служит монолит скалы.

Прогулялся в местный магазин с очень скудным выбором еды, но зато с сигаретами. Когда вернулся к нашим, они как раз собрались в ту сторону, но солнце безвозвратно село и песчаные стены окрасились в серый. Я пошёл тоже – в этот раз, чтобы рассмотреть всё изнутри. Никаких билетов на вход или чего-то подобного там нет, всё можно облазить свободно, так что у меня даже появилась мысль расстелить спальник на одной из плоских крыш внутри. С наступлением темноты эта мысль благополучно испарилась, плюс на Чаухи я умудрился простыть. Ещё я знал, что где-то поблизости есть священная роща с алтарём (купленная позже в Тушети карта показывает целых две), но времени на исследование чего-то не входящего в планы группы катастрофически не хватало. За подобными вещами надо приезжать самому.

Хозяйки покормили нас, но насыщения всё не наступало. Здесь не стоит рассчитывать на богатый стол и традиционно большие порции – все продукты завозятся издалека. Так что мы отыграли это пятилитровой канистрой вина (или двумя, не помню. Наверное, двумя). И, поболтав, сидя на скамейках под прячущейся за тучами луной, отправились спать.

12.09.16.

 

Всякие планы вроде «встать в пять утра и пойти вон на ту гору снимать Шатили в лучах восходящего солнца» успешно отменились – никаких романтичных рассветов в этой глубокой долине ждать не стоило. Утро на речке выдалось весьма холодным, особенно если учесть, что сегодня я спал в палатке один, так что, быстро собрав ставший компактным лагерь, отправились в гости к нашим «цивилам» завтракать и пить чай. Дождались бригаду на «Деликах» и привычно расселись по местам. Видя, что мы готовы удрать, одна из хозяек выскочила из дома и истребовала у Игоря деньги за выпитое вчера вино. Массовый туризм, и большая группа, способная оставить без штанов даже самый богатый клан Хевсурети – что тут скажешь. Тронулись.

…Но проехали мы недолго (карта подсказывает – всего 2 км), остановившись в любопытном месте. Некоторые склоны гор напоминали здесь своим видом Каппадокию. Здесь дорога огибала длинный хребет и дальше, переходя в соседнюю долину, поворачивала вдоль него же, только на юг. Таким образом, окончание хребта, словно нос гигантского корабля, омывало сразу две реки – текущий на север Аргун (который в Грузии, конечно, «Аргуни»), на котором стоит Шатили, и впадающая в Аргун Андаки, вдоль которой мы должны были продолжить движение. Всего в каких-то ста метрах впереди лежала граница, и при хорошем зрении можно было разглядеть наш пограничный пост на склоне ущелья. Чуть выше на скалах, насколько я знал, раскопаны остатки христианского храма аж 9-го века. На носу же «корабля» в этом, на мой взгляд, крайне живописном, спокойном и безлюдном месте стояли несколько прекрасно сохранившихся строений из вездесущего сланца – без окон без дверей. Вернее, с одним-единственным маленьким окошком, сквозь которое сложно пролезть и ребёнку. Я знал, что это. В этих странных домах прожили свои последние дни (а возможно что и недели) жители ныне мёртвого села Анатори: когда в 19-м веке в здешние края пришла эпидемия чумы, жители Анатори построили эти дома для заболевших. Входа и выхода это не предусматривало, а еда подавалась в маленькое окошко. В итоге, все запертые внутри умерли, но, не смотря на такие меры, в итоге умерли и все жители села, за исключением одного-единственного человека, на своё счастье бывшего в этот момент в других краях. Склепы с каменными скамьями вдоль стен устланы костями и остатками одежды, а на окошках проезжающие оставляют свечи и монетки. Могильники, как и сама история, конечно, жутковаты, и я даже слышал о том, что местные власти хотят снести их из-за того, что те не вписываются в туристический ландшафт, но на их месте я бы не стал этого делать. Здесь мы даже немножко поговорили о такой интереснейшей и, как ничто иное, табуированной теме, как смерть – ведь если задуматься, люди крайне редко вспоминают о ней. Мне же порой доставляет удовольствие подумать об этом в таких местах, все казавшиеся важными события и проблемы показывают, чего они стоят на самом деле, а внутри становится спокойно и легко.

…Немного стыдливо пощёлкав всё это дело со вспышкой, поехали дальше, в Муцо. Дорога пролегала внизу, прижимаясь к реке, а вдоль окон мелькнуло несколько кошей (один из них напрочь тонул в зарослях конопли, кому интересно). Вообще, путь из Шатили в Муцо лучше бы проходить пешком – и не из-за коша, а потому что дорога здесь лёгкая, красивая и вполне проходится, думаю, часа за три. Встречных машин в это время здесь практически не было.

Муцо прозван «грузинским Мачу-Пикчу». Во-первых, из-за своей прекрасной сохранности, расположенности на скалистом обрыве и общих видов глубокого лесистого горного ущелья вокруг, но больше из-за того, что он так же загадочно стал вдруг «мёртвым» городом (когда шатильцы переезжали вниз, в долину, из Муцо выезжать было уже некому). Сегодня так уже не скажешь – ниже города лежит вполне себе обитаемая деревенька с кафе, где пекут хачапури, по ущелью тут и там, вперемешку с руинами, разбросаны хозяйства, а крутые склоны гор выкошены и пестрят стогами сена. Самая известная и характерная фотография города – башня с четырьмя выступающими углами на фоне леса, я тоже сделал себе такую. Сейчас Муцо реставрирует бригада рабочих – стелят крыши, в зданиях сооружают деревянные перекрытия (в Шатили это уже сделано), но не более того. Так что внешний вид города и его сохранность от этого только выиграют. Если учесть, что ещё в прошлом году ничего такого не было, думаю, закончат реставрацию уже в этом году, максимум в 2017-м. Город, расположенный на входе в долину, выполнял ту же оборонительную функцию, что и Шатили. Насыщенность окрестностей руинами и вообще духом истории поражает – чуть дальше по ущелью я разглядел ровную поляну со множеством каменных плит древнего кладбища. На крутом склоне, куда едва ли можно вообще добраться ногами, лежит дюжина склепов с маленькими окошками – скорее всего, усыпальницы знати. Выше Муцо, в сторону чернеющих на фоне голубого неба вершин Хонистави, увидел расположенные парами каменные столбики – то ли пастушьи ориентиры, то ли сигнальные огни. Противоположная сторона так и вообще испещрена остатками домов, селений и старыми тропами. Да тут нужно минимум три дня на то, чтобы всё облазить! У нас же было всего полтора часа, так что мы без разговоров пошли в крепость и залезли на самый верх. По ходу подъёма я заглянул в нечто похожее то ли на склеп, то ли на типичное родовое святилище (я так и не научился их различать) – внутри это оказалось импровизированной, уже современной православной часовенкой, где одновременно может находиться не больше 4-5 человек. На спуске, взяв левее, наткнулся на те же могильники, что и в Анатори. Из темноты пялились белые черепа (позже Игорь сказал, что одна из его девочек в прошлой группе даже сделала с ними селфи). Гадая, почему могильники лежат прямо под стенами крепости, уже дома я узнал, что сюда относили умерших жители окрестных деревень – иначе говоря, Муцо был необитаем уже тогда. И ещё я поймал себя на мысли о том, насколько подобные города, построенные из материала, на котором они стоят, гармонично вписываются в окружающий ландшафт. Повторить такое намеренно невозможно.

Здесь, на высоте в полторы тысячи метров, солнце давало себя знать. Слегка поджариваясь на нём, за оставшееся время мы устроили себе второй завтрак с хачапури, проводили наших водителей, снова встали под рюкзаки и потопали вперёд вдоль реки. Через несколько сотен метров остановились на погранзаставе с двумя пограничниками. Один из них – стопроцентный украинец – предупредил нас о том, чтобы мы не сильно растягивались, не теряли друг друга из виду и никуда не уходили с тропы, пожелав доброго пути на украинском и на русском.

Покинув долину реки Андаки и перейдя в соседнюю Хонисцкали, длинной вереницей мы пошли дальше. Сегодня нам ещё предстояло подняться на хребет Хидотани, высящийся между этими двумя долинами. Если идти дальше по Андаки, можно встретить красивое древнее село Ардоти, но я не знаю, есть ли оттуда хорошая тропа на хребет. Во всяком случае, классический маршрут вёл нас по долине Хонисцкали, и подъём мы должны были начать оттуда.

Петляя по глубокому ущелью, тропа, в очередной раз вильнув, вышла за отрог, и горы неожиданно расступились, образуя красивое и широкое ровное место. Здесь мы в первый раз перешли вброд реку, оказавшуюся не такой уж и холодной, и вскоре оказались в чечено-грузинской деревеньке Хонисчала: занятые под хозяйственные нужды древние руины, контрастирующие с этим спутниковая тарелка и солнечная батарея, большая наклейка на двери с Ичкерией и волком, держащим в лапах земной шар. Мальчик лет семи продавал кусочки горного хрусталя, и Ира не удержалась, купив один и финансово поддержав маленьких сепаратистов. Это была наша последняя деревня в Хевсурети, восточнее которой лишь Хони, видимая высоко в соседнем ущелье. Пообедав, мы свернули прямо в лес.

Тропа сразу же круто пошла вверх. И, что такое? Ноги совершенно не болели, дыхание не сбивалось, и я впервые за долгое время так легко пошёл в гору! Спасибо, Безенги. В ответ на мой вопрос о том, когда мы увидим Тебулосмту (в самом деле, когда уже?) Игорь ответил, что вот как раз сегодня, и очень скоро. На тот момент я настолько плохо знал карту, что мне было невдомёк, что хребет Хидотани, на который мы сейчас поднимались, по сути и есть ступенька, ведущая на могучее, вытянутое на юг плечо самой Тебулосмты, отделяющее Хевсурети от Тушети. И к слову, об этой горе: во-первых, это высочайшая вершина в целом невысокого Восточного Кавказа (4493 м), а во-вторых, в эту гору я влюбился, в сущности, по фотке, поэтому увидеть её сейчас своими глазами было одной из главных галочек в этом долгожданном походе. Самое главное, что лотерейный билет погоды сегодня выпал удачный.

В какой-то момент подъёма, когда лес с набором высоты стал реже, а мы оказались выше, я отвлёкся от тропы под ногами и оглядел окрестности – чёрные зубья и кусочек белоснежного ледника выглядывали из-за травянистых жёлто-зелёных склонов хребта. Да! Сдерживая желание снять рюкзак и достать фотоаппарат, сжал зубы и пошёл выше, уже совсем не экономя силы.

Сделали привал в тени последних деревьев, и, начав слегка замерзать, добили этот подъём. Тропа вывела нас на кромку хребта Хидотани, где сильный ветер играл высокой золотой травой, освещаемой солнцем. Игорь хотел было сделать ночёвку подальше, в безветренном месте, но день стремительно шёл к концу, и не все ещё поднялись, так что решено было встать прямо здесь. Я думаю, что порой можно пожертвовать комфортом ради таких видов, как этот, так что был очень доволен. Виды отсюда открывались и впрямь впечатляющие: горы на юге Хевсурети были сейчас в тени и выглядели сизой стеной, зато все предгорья ГКХ, по-осеннему жёлтые, заливало вечернее солнце, а в ущельях пролегли глубокие тени. За предгорьями рос стеной Главный Кавказский хребет, а венчала его чёрная корона Тебулосмты. Её острые верхушки, становясь с обеих сторон всё выше к главной вершине, действительно напоминали собой зубья короны или диадемы. Расположенная ровно посередине главная вершина единственная оказывалась укрытой чистым белым ледником, узкой полосой тянущимся вниз, и контрастируя на фоне чёрных скал, словно гигантский драгоценный камень. Да, я просто признаюсь в любви к этой потрясающей горе, и всё не мог на неё наглядеться.

Чуть сбоку от нас, метрах в тридцати, обнесённые забором стояли несколько стационарных палаток грузинских пограничников. Из трубы у них шёл дымок. Прямо над ними боролся с ветром клин каких-то теплолюбивых птиц, драпающих, очевидно, из России. Вернее, клином это построение оставалось лишь до того момента, пока очередной порыв ветра не смешивал его в бесформенную тучку, что выглядело забавно и продолжалось довольно долго.

Одевшись во всё, что есть, и поставив палатки как можно ближе друг к дружке, мы занялись делами: Виталик с дежурными в качестве ветрозащиты обернули горелку карематом и принялись кашеварить, Коля и Вова, не смотря на скепсис наших инструкторов, отправились в близлежащий лес в поисках дров, а я ходил по окрестностям и проклинал всё на свете – в этот самый момент, когда моя главная цель всего этого похода принимает совершенно феерический вид, окрашиваясь в красный в последних солнечных лучах, на фотоаппарате сел аккумулятор! В любой другой момент из-за своей застенчивости я не сделал бы этого, но сейчас, взяв зарядный блок, пару пачек сигарет и трижды проклятый аккумулятор, отправился к погранцам. Разгуливая вокруг кемпинга в поисках хорошего ракурса, я случайно нашёл его, отойдя на 20 метров в сторону заставы – видно оттуда было не только красные теперь скалы Тебулосмты и её порозовевший ледник, но и зубчатый гребень её длинного плеча с несколькими расположенными друг за другом треугольниками маленьких ледничов, и без двух дней полную луну прямо надо всем этим. Постоял и посмотрел на это, пытаясь запомнить. Увидел я сегодня больше, чем мог бы представить.

Пограничники оказались хорошими мужиками. Те, кто были возрастом лет за 40, знали русский, в отличие от молодого парня, но это сейчас повсеместно. Без вопросов взяли аккумулятор заряжаться до утра и отказались от сигарет. Рассказали, что за дровами для буржуйки сами регулярно ходят в лес. Посмеялся с ними над тем, что чеченцев к границе теперь не пускают ни грузины, ни сами русские (хотя лет 15 назад в ту же Хонисчалу заходили, бывало, совсем другие бородатые ребята).

Надеюсь, что недавняя война была последним подобным событием между нашими народами.

А скептическое настроение Виталика по поводу дров, всё-таки, не оправдалось. Так что вечер закончился долгой посиделкой у костра, который, как известно, имеет свойство притягивать к себе людей, особенно когда вокруг гуляет пронизывающий ветер. Вова победоносно досидел до последнего.

Я ещё не говорил, почему хотел поехать именно сюда, но теперь и не нужно, вы прочитали всё сами. Шатили, Муцо, бесчисленные нетронутые никем башни, дома и языческие святилища без толп туристов, золотые альпийские луга, обрамляющие чёрные вершины (а я хотел попасть сюда именно осенью, чтобы увидеть горы такими), Тебулосмта – не говоря о том, что всё это в моей любимой Грузии, но об этом мало кто знает – не причина ли?

13.09.16.

Самый главный день с восхождением на Ацунту начался для меня тяжело – неожиданно оказалось сложно даже десять метров пройти, болело всё. Поначалу не мог даже представить, что сломалось, но вскоре догадался о причине – вчера на подъёме, почувствовав редкий излишек сил, я не то что растратил его, но ещё и задолжал своему организму, и теперь он говорил мне «баста». А впереди перевал. Собрав лагерь, мы сразу же потопали в гору по хребту Хидотани. Ощущения в теле были такими, будто перевал мы уже взяли, так что я абсолютно без сил тащился ближе к концу нашей длинной гусеницы. Сегодня бы днёвку, чёрт! Хотя бы полуднёвку… Игорь с «лосями» скрылся из глаз за жёлтыми холмами. Единственное, что радовало – ясная погода, что было особенно важно именно сегодня.

Тропа пролегала по выжженным за лето полям, иногда петляя между холмиков, а иногда огибая хребет траверсом, открывая необъятные просторы слева и справа, с маленькими фигурками остальных участников, ушедших вперёд. Набрав метров 250 высоты, на одном из широких золотых полей на верхушке хребта сделали привал. С видом отсюда постепенно вырисовывалось, где будет сам перевал: ещё немного прямо по Хидотани, затем плавный спуск налево в долину к истокам Хонисцкали, к подножию южного плеча Тебулосмты, и… вот эта вот чёрная стена – и есть «перевал»? Отсюда кажется невозможным залезть на него! В общем, «ввяжемся в бой, а там посмотрим».

Пока мы шли, зубцы Тебуло выстраивались в профиль, постепенно являя вместо короны остроконечную пирамиду. Если на Чаухи мне казалось, что я уже не на Кавказе, то здесь эта характерная кавказская природа изменилась до полной неузнаваемости. Жёлтые поля с высокой травой вокруг, ясно-голубой купол чистейшего неба, а с севера и востока всё это обнимала чёрная стена южного плеча Тебуло, напоминающая теперь уже не корону, а хребет змея Ананта-Шеши, словно вытянувшегося на десятки километров с севера на юг, перпендикулярно Главному Кавказскому хребту. Солнечные лучи струились и стекали по сверкающим пластинам сланца, будто по мириадам его чешуек, исчезая в поглощающих всякий свет складках непроницаемой шкуры. Странно, но именно эта гора впечатлила меня больше всей грандиозной Безенгийской стены.

Спускаясь с Хидотани через заросли рододендронов, благодаря Ире обратили внимание на другое растение, пестрящее водяникой. Пока шли вдоль этих кустарников, каждая остановка превращалась в сосредоточенно-лихорадочное объедание. Но вскоре халява закончилась, т.к. мы подошли к подножию гряды, где начинался наш подъём. Тропа, сначала плавно, а затем, нарезая зигзаги, уже резко уходила вверх на поля сыпухи угольного цвета, и дальше была почти неразличима. Нехитро перекусив сухофруктами и сыром, мы потянулись наверх – последнее сложное испытание этого похода.

По мере подъёма растительность вокруг из зелёной превращалась в жёлтую, затем становилась бурой и редкой, а под конец вообще исчезла, оставив голую породу в одиночестве. По пути мы пересекались с группками европейских туристов, идущих нам на встречу и явно счастливых тем, что разобрались с этим перевалом. Если от немецких стариков позитивом заразиться не получалось, то от встреченной троицы русскоязычных чехов я прямо подзарядил батарейку, настолько они лучились счастьем. Ещё с этой миссией справлялся Ману Чао с его «Me Gustas Tu», поставленный на повтор. Под него и дошёл. Когда пейзаж окончательно вымер, наверху я разглядел маленькую ложбинку в гребне хребта с торчащими вверх металлическими стрелками на фоне посеревшего неба, оказавшимися остатками информационных указателей. Едва поднявшись туда, меня чуть не снесло обратно мощнейшим порывом ветра, сквозящим через эту ложбину, словно вытяжку. Все, кто уже дошёл, попрятались среди камней в позах мёрзнущих воробьёв. Полазив какое-то время с фотоаппаратом и поснимав ещё солнечную Хевсурети и пасмурную Тушети по обеим сторонам перевала, я усвоил, что ничего другого здесь больше не остаётся, и так же спрятался среди камней. Видимый отсюда обычно белоснежный Казбек нам не явился. Тебулосмта скрылась где-то за скалами вдоль чёрного гребня. Кстати, высота здесь - 3532 метра, это на целую сотню выше всех известных меток. Хорошо, что я включил навигатор только наверху.

Когда остальные подтянулись, Игорь решил не делать обязательного группового фотографирования, вместо этого обойдя мёрзнущих восходителей с камерой, и мы тронулись вниз, прочь с чёртова сквозняка.

Если, идя наверх, я вырвался вперёд на остатках сил, то казавшийся лёгким путь вниз превратился в монотонную муку. Очень скоро я плюнул на всё и безнадёжно отстал, присоединившись к Жене, Юле и Виталику. Теперь на мёртвой дороге нам встречались туристы с противоположным выражением лица, вроде героического вида норвежцев, на приветствие лишь молча и опустошённо смотрящих на тебя, как на призрак. Когда мы преодолели сыпуху и вышли на траву, глазам открылась картина, радостнее которой не могло быть: где-то далеко-далеко внизу, между двух рек, наши ребята растаскивали по траве палатки. Значит, всё, Игорь решил встать поближе. На это Виталик сказал то, чего я ещё ни разу не слышал от инструктора прежде: «Раз они встали, то можно и перекурить» – и устало плюхнулся с нами на газон. Устроившись, мы наблюдали возню всех остальных внизу. Я оценил это по достоинству – когда ещё инструктор бывает так же ушатан, как его подопечные? Вообще, Виталик, радовался этому походу не меньше всех нас – его позвали на помощь, когда группа неожиданно выросла до размеров школьного класса. Кроме того, он живёт походами: снаряжение – это его работа, выходы на природу – отдых. И в роли замыкающиего в колонне, и в роли дежурного в лагере, он всегда поддерживал нас историями и разговорами и искренне переживал происходящее, в то же время оставаясь человеком скромным. Игорь же ощутимо подустал за сезон и просто хотел качественно провести свой крайний поход в сезоне, так что его отстранённость я тоже хорошо понимаю.

Не спеша спустились вниз, включились в строительные работы и встретили наступивший вскоре вечер. Из соседнего ущелья, у которого мы встали, тоже прилично сквозило (почему Игорь и не хотел здесь вставать изначально), после сегодняшнего я чувствовал себя довольно скверно, и потому, дождавшись ужина, на негнущихся ногах сразу пошёл спать.

14.09.16.

 

Холодное утро встретило нас изменившимися пейзажами: тонкий слой снега укутал всё, что выше трёх тысяч, включая и перевал, а ещё выше пролегла пелена облаков, скрыв все вершины. Пейзаж помрачнел и обрёл уже другую красоту. С неба слегка поливало дождём. Предчувствуя перемещения по раскисшей грязи, я даже как будто обрадовался – ходить быстро мы точно не сможем! Да и вообще, разнообразие. Но этим Грузия отличается от Северного Кавказа даже осенью – ближе к концу сборов и выходу погода намекнула, что дождя можно больше не ждать. Впрочем, встречающимся по дороге туристам, бредущим в сторону перевала, жизнь это не красило, т.к. им придётся влезть прямо в ледяное облако и промерзать до костей, и конечно, оттуда они уже ничего не увидят. Да, это лотерея.

Тронувшись в путь, мы преодолели небольшой брод, миновали камень со стрелкой и надписью «Shatili», и успешно избежали услуг местного пацана, твердившего, что тропы-де дальше не будет, поэтому вам совершенно необходимы лошади, мистер! Игорь знал, что к чему, и не реагировал. Набирая и сбрасывая высоту по тропе вдоль реки, через час или около того мы вышли на жутко красивый широкий «перекрёсток» двух встречающихся здесь ущелий, нашего Квахидисцкали и другого, поменьше. На ровной как стол долине виднелись нехитрые полиэтиленовые шатры пастухов. Оставив ребят возле указателя любоваться осликами, Игорь с Виталиком незамедлительно отправились туда. Желающие тут же присоединились. Дело в том, что в этом месте можно было разжиться такой местной вещью, как «луди». Это слово я не раз встречал дома в описаниях здешних мест и традиций, затем услышал его от водителя-хевсура, утверждавшего, что те, кто могут приготовить луди, как и сам рецепт, в основном уже ушли в Лету, слышал и от Игоря. В общем, это ПИВО, больше похожее на нашу брагу. И мы нашли его у тех пастухов, разобрав медового цвета густой напиток по бутылочкам. Вещь практически безалкогольная и безумно вкусная, сравнить луди с чем-то всё же непросто. Довольные тем, что разжились местным «артефактом», мы отправились дальше по долине.

Взяв неплохую скорость, мы просто шли длинной вереницей где-то высоко над рекой, пейзажи вокруг практически не менялись – слева безлесые отроги ГКХ с невидимыми за ними вершинами, справа – тянущийся параллельно ему хребет с невысоким лесочком, и так весь день. По довольно хорошей тропе, обнадёженные указателем «Girevi – Guest House «Tebulo», 7 km», в общей сложности мы прошли километров пятнадцать и остановились посидеть в Чонтио, заброшенном многие-многие годы назад древнем селе, бросив рюкзаки прямо к высоким каменным стенам и ступенькам крылечек, ведущих в пустые дверные проёмы. Над селом высилась абсолютно целая чёрная башня с типичной для здешней местности крышей, сложенной пирамидой (насколько я знаю, именно такие башни во множестве стоят в горных районах Ингушетии, Чечни и Дагестана). Далеко внизу, у реки, заметили ещё одну башню-крепость, своими размерами годящуюся в жилище Циклопу. А выше нас, по противоположному склону – целый комплекс оборонительных строений. Да, фортификации здесь круче «линии Маннергейма». И, как я и говорил, стоящий прямо на тропе город совершенно нетронут, будто законсервирован. Единственными отметинами, неочевидно указывающими на современность, были редкие надписи на грузинском, нацарапанные на камнях. Попросил про себя солнце вылезти из-за туч хоть на минуту, чтобы осветить руины для пары хороших фотографий, и просьба, вероятно коллективная, оказалась тут же выполнена, да ещё как: луч аккуратно лёг на инфернальный серый некрополь, выхватив из тени камни, которые оказались ярко-рыжими из-за наросшего на них мха, и оставив в тени горы вокруг. Как будто этого было мало, над селом выросла полновесная радуга, к тому же расслоившаяся сразу на две. Счастье фотографа, чёрт возьми! Насмотревшись, мы прошли вперёд прямо под аркой радуги, а Игорь даже остался поснимать ещё.

После Чонтио расслабились, растянулись по тропе, и оставшиеся несколько километров до ночёвки шли под разговоры. Как заметил Никита, «здесь пейзажи порой преподносят сюрпризы»: однообразная долина, сделав поворот, неожиданно открыла перед нами широкое пространство, на километры вперёд усеянное деревнями и древними башнями. У одной из таких башен на возвышенности и устроилась группа. Перед нами лежала деревня Гиреви, в это время года ещё обитаемая, и долгожданный после хорошего ходового дня ночлег.

Спускаясь вниз, у реки увидел базу пограничников, на той стороне – крепость (Хехо), на нашей стороне, выше по склону – ещё одну (Накудурта), неопределённое количество развалин и пастушьих кошей по округе, стремящееся к бесконечности количество баранов на подстриженных, словно газон, лугах, и саму Гиреви, представлявшую собой некогда заброшенное, но теперь вновь обжитое древнее село с несколькими хостелами. В стороне ГКХ надо всем парила напоминающая седло гора Шави. В общем, на исходе сезона жизнь здесь ещё кипела вовсю, и это сильно отличало Тушети от Хевсурети. Из всех хостелов сейчас работал только «Тебуло» с хозяином Гоги. Крайне радушный мужик, очень рекомендую, если заглянете туда. И кормил он своих гостей, судя по столу, до отвала. «Девки», как он называл нашу прекрасную половину, частично решили заночевать там (к ним, не выдержав соблазна и устав под конец от палатки, отправился и Игорь, получивший от Гоги такое же прозвище), а остальные, как обычно, пошли на реку. Вскоре Ира осчастливила нас целым пакетом хачапури, и сегодня в нашем палаточном гетто наконец-то был полноценный пир. Луна светила во всю, шумела река, и мысли о скором конце, как назойливые насекомые, без сожалений гнались прочь.

15.09.16.

 

Жителей палаток, в отличие от постояльцев гостевых домов, утром поднимает солнце, так что у нас оказалось в избытке времени и на сборы, и на утренний повтор вчерашнего пира. Остальные, позавтракав у гостеприимного Гоги, лениво подтянулись на нашу поляну, и мы продолжили путь. Сегодня по-прежнему никаких сюрпризов: 15 километров по всё той же долине, где речка Квахидисцкали, вобрав в себя приток, становилась уже прокачанной Пирикити Алазани, рисуя своим руслом зиг-заги и неся воды куда-то к Омало, и дальше. Так далеко нам не нужно было, до ночёвки у Дартло требовалось пройти всего около 15 км, без перевалов и прочих подобных вещей.

Только мы вошли в ритм, как, дойдя до деревни Парсма, Игорь скомандовал «стоп». Выше нас по склону красовался недавно построенный деревянный резной дом и старая башня с выгнувшимися наружу, как у бочки, стенами (сланец как строительный материал порой приводит к таким вещам). Пройдя мимо стройной и высокой сторожевой башни и трёх циклопических многоэтажных строений с обваленными перекрытиями, по серпантину мы поднялись в саму Парсму – это была довольно большая по местным меркам, и очень древняя на вид деревня. С дороги её почти не видно, но она заслуживает самого пристального внимания. На один жилой дом здесь приходилось несколько брошенных. Пустые дома на выщипанной до земли зелёной траве, с повсеместно рыжим от лишая камнем и кое-где выстеленными красными крышами, и с заснеженными верхушками гор позади, напоминали собой что-то неуловимо тибетское. Вот дом, где на улице сушится мясо, высохшее уже до костей. Вот кладбище с неподписанными живописно завалившимися плитами, склепы. Новая плита с полусотней имён местных, погибших в ВОВ. Игорь затеял что-то вроде экскурсии под руководством двух местных пастухов. Они рассказали, что дом с белыми надписями – резиденция местного правителя в старые времена. Показали на огороженный камень, ещё одно-два поколения назад бывший местным святилищем и реликвией, тогда как теперь имя его бога забыто. Камни в стенах с надписями на арабском рассказывали, как оказалось, о строителях, приглашённых когда-то из Дагестана. Тут же стало понятно, почему все местные башни так похожи на северокавказские. А когда мужики стали показывать нам вложенные в стены камни с пиктограммами (у тушетцев не было письменности), я, будто Индиана Джонс, ощутил настоящую манию к их поиску, к тому же шляпа колониального вида у меня уже была. Так что, позабыв на полчаса о группе, мы облазили деревню и башни внизу, снимая все встреченные пиктограммы и сравнивая найденные. Сделали групповые фотки с пастухами, пообещали скинуть на их фэйсбуки, спустились к остальным, и продолжили движение.

Взяв хороший темп, проскочили обжитую деревеньку Чешо, не останавливаясь и минуя один за другим пастушьи коши, и взяли курс прямо на Дартло. Навигатор показывал, что село в 5-6 километрах прямо по долине.

Пока шли, болтал с Люси, затем с Серёжей. И под конец похода вдруг оказалось, что он занимался довольно интересными вещами, читал те же книги, что и я, знал такого деятеля, как Евгений Гильбо, и даже как-то встречался с ним в 90-е! Нас было слишком много здесь, а времени слишком мало, поэтому всю дорогу так и получалось, что, перемещаясь из начала колонны в конец, и обратно, в один день я разговаривал с Женей, в другой – с Люси, вчера с Никитой, сегодня с Серёгой, это было забавно. Даже тянись эта долина пятьсот километров, и будь у нас месяц, всё равно мы бы многое друг о друге так и не узнали, конечно. Под эти разговоры долина, как всегда неожиданно, расступилась и явила нам деревню Дартло, облепившую один из её склонов, и Дано, устроившуюся, как птичье гнездо, метрах в двухстах выше реки. А поскольку Игорь собирался заказывать сюда машины на завтра, это означало, что пешая часть трека здесь закончена.

Все молча переводили дух под навесом от старой советской лесопилки. Когда группа собралась, решено было провести короткий рейд по местным хостелам и едальням, чего в Дартло оказалось в избытке: вновь обжитое древнее село с вездесущими башнями красовалось новенькими деревянными крышами, солнечными батареями и нагревателями воды. В ходе рейда часть «банды» рассеялась по хостелам, были заказаны хачапури и куплено вино, но в основном мы, всё же, пошли ставить палатки на окраину села, к реке, памятуя, что эта ночь последняя в горах. С готовкой ужина и наступлением темноты подтянулись постояльцы хостелов, и были распечатаны бутылки с прошедшим ферментацию луди (просто скажу, что, оказавшись там, вы обязаны это попробовать). Вася успел достать чачи, и неожиданно для себя оценил особенности её действия, наступающего резко, но чуть погодя. Метрах в ста пятидесяти от нас семейство грузин запалило огромный костёр, и с мыслью «чем мы хуже», народ разошёлся искать дрова. Мы с Женей украдкой пробрались в Дартло, где все уже спали, и собрали по обочинам старые доски. Игорь, увидев наш улов и посчитав, что это был чей-то забор (мы не стали его разубеждать), встревожился и старался определить «улики» в костёр в самую первую очередь, оглядываясь на спящее село. Луна то выглядывала, то пряталась за проносящимися облаками. Последняя ночь прошла душевно, как и надо.

16.09.16.

 

Утром небо скрылось за жемчужной пеленой, и отдельные лучи солнца ложились на лесистые склоны яркими пятнами света. День начался расслабленно, идти больше не нужно было, так что никто не отказался от прогулки в Квавло – ещё одно село-крепость, находящееся, судя по навигатору, на 300 метров выше Дартло на горе. Так что, позавтракав, мы сразу же пошли. Подъём в лоб был крутым и ставил человека в недостойную позу на четвереньки, так что тропа вела наверх зиг-загом. Сделав пару длинных витков, я решил, что теряю зря время и полез на гору в лоб, выйдя аккурат к крепостным постройкам, словно дагестанский разбойник. Наверху, помимо башни и полуразрушенных домов, мы нашли кафешку, где угостились бесплатными яблоками. Местная башня со своей пирамидальной верхушкой очень эффектно смотрелась на фоне лесов, однако разваливалась в силу возраста и была временно скреплена скобами. Вся долина отсюда как на ладони – как сказала бы Ира, «сач драматикал вью». Я лазил по руинам, искал (и находил) пиктограммы, а затем, всё так же в лоб, бегом спустился в Дартло. Думаю, лет сто назад просьба сходить вниз за хлебом могла бы вызвать настоящий стресс.

Перед дорогой решили подкрепиться в кафе у самой реки (не в том, где висит лютый ковёр с «очень упоротым оленем», как назвала его Яна), но наесться здешними порциями у меня, как обычно, не получалось.

Вскоре к Дартло подъехали наши «Делики». И хоть это особо не обсуждалось, но можно и нужно было сделать иначе и пройти последнюю часть трека – десять километров по красивейшей горной тропе среди хвойного леса – пешком. Не было ни одной причины, чтобы так не сделать – ни потока машин на грунтовке, ни дрянной погоды, зато масса плюсов. Каждый час, и каждый километр, пройденный здесь – это для меня жирный плюс. Так что это ненужное читерство меня, как всегда в таких случаях, порядком расстроило. Забравшись в салон и отвыкнув от безветренного тёплого воздуха и мягких сидений, я тут же провалился в сон.

Ехали мы недолго. С непривычки маленькая поездка оказалась сродни перелёту на самолёте – после сна в голове крутилась мысль о том, как мы здесь оказались? Казалось, быть здесь и видеть всё это – не заслужено, ведь мы не пришли сюда своими ногами и с рюкзаками за спиной. А посмотреть здесь было на что. Как по мне, это самое незабываемое место во всей Тушети. Здесь, в одном месте, сходятся все ущелья, а просторные поля вокруг пестрят стогами сена и древними сёлами, самое крупное из которых и есть Омало. Над селом возвышается крепость с несколькими башнями и открывается незабываемый вид на горы на все 360 градусов вокруг: лесистые зелёные ущёлья, альпийские луга выше, и скалистые вершины в облаках, на некоторые из которых лёг снег. Самые высокие вершины, вроде четырёхтысячника Диклосмта на границе с Дагестаном, к сожалению, скрывали облака. Как сказал Игорь, глядя на всё это, «мы прошли лишь одну долину Тушети из четырёх подобных». Тушети на карте – маленькая часть Грузии. Грузия – маленькая страна: за эту жизнь, при всём желании и возможностях, я не смогу увидеть и стотысячную часть этого мира. Стоило только подумать об этом, разглядывая далёкие окрестности, как охватывало чувство бессилия.

Следующая остановка была неподалёку, в местном музее. Весьма современного вида музей в настоящий момент достраивается, и пока не слишком богат экспонатами, хотя некоторые из виденных нами пиктограмм там обнаружились, а я по традиции разжился местными картами, которые только в таких местах и можно отыскать. Тушети вообще сама по себе отличный музей под открытым воздухом. На этом мы снова попрыгали в машины и тронулись в путь. В окно увидел кусочек наконец-то открывшегося здесь Главного Кавказского хребта, и это вновь оказалось нетипично – некие подпирающие собой небо плавно изогнутые скальные монолиты и пики, напоминающие знаменитые пейзажи Патагонии. Чтобы посмотреть на это ещё раз, побродить по окрестностям Омало, сходить в радиалку к Дикло, и пройти ещё одну богатую историей долину – Тушети Алазани, явно нужно будет приехать сюда ещё раз, это я уже понял. А сейчас – на юг, в тёплую Кахети.

«Делики» вырулили на серпантин, и под впечатлительные возгласы и кавказскую попсу из магнитолы, повезли нас по «одной из самых опасных горных дорог в мире». В этом смысле дорога оказалась явно перехвалена, действительно сильный участок, где машины шли по краешку склона, был лишь в начале пути. Дорога эта, пролегающая, к тому же, через перевал Абано в высшей точке 2850 м – единственная нить, соединяющая Тушети со всеми её сёлами с остальным миром. С наступлением зимы эти земли практически вымирают, и только сейчас я поймал себя на мысли, что не видел тут ни больниц, ни школ, ни вездесущей грузинской полиции, вообще ничего, напоминающего государство, кроме флагов. Провезя нас по красивейшему ущелью, перед взбиранием на перевальный серпантин водитель пообещал нам проехать через облако. Солнце в этот момент зашло за хребты, и ближе к вершине мы действительно въехали прямо в севшие на горы тучи, оказавшись в непроницаемом сыром тумане с нулевой видимостью. На перевале вышли полюбоваться «видами», замёрзнув в ту же минуту, а несколько ребят, отойдя по делам, закономерно потерялись. Дружный отряд, заметив потерю «бойцов», чуть было не разбежался в поисках пропавших, но в последний момент проявил хладнокровие, и минут через пять ребята вернулись.

Теперь мы ехали строго вниз, сбрасывая невероятные почти две с половиной тысячи метров высоты. Когда облако кончилось, стало видно, что тучи висят над Тушети и её горами, словно над Мордором, а далеко на горизонте светлеет полоска ровных, как стол, долин, с чистым небом над ними. Преодолев спуск, полтора-два часа спустя мы уже мчались через равнину, и воздух снова стал летним. Здесь вечер, наконец, перестал быть синонимом слова «холод». Мчались мы, правда, только между сёлами, потому что в каждом из них дорога воспринималась местными, и особенно гордыми старушками, как пешеходный бульвар. Мимо проносились одно- и двухэтажные обшарпанные старенькие домики, магазины, стада коров, поля – бедная, но живая сельская Грузия.

Въехали в Телави, столицу Кахети, уже около 8-9 часов вечера и остановились в хостеле на Кавкасиони, 33. Недешёвый хостел оказался очень приличным внутри, однако в этот вечер без горячей воды. Для меня, как человека, с лёгкостью пренебрегающего в походах душем, даже когда он есть, сейчас это оказалось маленькой трагедией. Оставалось только переодеться в то, что не пестрело соляными пятнами тысячи сошедших с меня потов, и ждать в холле остальных. Сегодня нам осталась самая долгожданная после душа вещь – первый в этой поездке по стране настоящий грузинский ужин, с правильными, наконец-то, порциями еды.

Собравшись, мы пошли гулять. Телави – город, находящийся в стороне от основных туристических маршрутов, но гулять здесь было очень приятно. В городе есть хорошо отреставрированный исторический центр имперских времён, и несколько эффектных старых улочек, однако в это время года и в этот час мы не могли найти здесь работающих ресторанов. В конце концов Игорь привёл нас в один такой. Кажется, в пустом ночью городе жизнь кипела только здесь, но хозяин заявил, что четырнадцати свободных стульев не хватит на нашу группу. Мы, недоумевая, как можно упустить такой куш, на свой страх и риск решили вернуться в другой ресторан на центральной площади, почему-то непопулярный у горожан, и, рассевшись, принялись делать заказы, кто во что горазд. Меньше двух блюд никто не заказывал, официант удивлённо записывал, а когда появились первые блюда, мы поняли, что перестарались.

…Ближе к концу ужина сложно было не то что встать и пройти немного, но даже говорить. Так я не наедался ещё никогда в жизни, а счастливые собаки, собравшиеся вокруг, выжидающе глядели и уворачивались от хвостиков хинкали. Дорога обратно заняла у нас больше времени раза в три. Больше мне ничего не хотелось – простые желания человека, вернувшегося с гор, удовлетворяются здесь очень легко.

17.09.16.

 

Утром – надо отдать должное хозяйкам хостела – совершенно нескромное пиршество продолжилось. С трудом выбравшись на улицу, я прошёлся по солнечному Телави, докуда успел, а после мы вновь загрузились в свои автобусы и поехали на самый юг Кахети, в монастырь Давид-Гареджи, который Игорь нам очень рекомендовал. Когда пейзажи начали сменяться на всё более выжженные и пустынные, мы начали понимать, почему. Дело даже не столько в монастыре, который, безусловно, очень самобытен и с большой историей, но в окружающей его местности. Поверить глазам было непросто: в какой-то полусотне километров от зелёного Тбилиси нас встретила самая настоящая ближневосточная пустыня. Находясь здесь, проще было поверить, что ты почему-то оказался в Израиле. Здесь, на самом юго-востоке страны, начиналось Армянское нагорье и мёртвые ближневосточные пейзажи, и это с непривычки поражало.

Поднявшись по жаре на гряду, отделяющую Грузию от Азербайджана (вместе с поляками, сопровождавшими подъём своим постоянным «kurva»), с северной стороны мы увидели бескрайние жёлто-серые каменные пустоши с сухой травой, с южной они принимали уже терракотовый, красноватый оттенок, и сизые очертания уже совсем других гор очерчивали линию горизонта. Рельеф повсюду напоминал застывшие в камне волны и буруны, а центральная гряда была чем-то вроде цунами, обращённом в сторону Грузии.

Монастырь представлял собой крепость, частично разрушенную проводимыми в советское время неподалёку войсковыми учениями, но основная часть келий располагалась прямо в стене гряды, с азербайджанской стороны, и вид оттуда на пустыню у ребят в своё время открывался потрясающий. Там ещё сохранились древние росписи, дополненные всевозможными надписями на грузинском, армянском и русском, и даже примитивными рисунками, оставленными пастухами. Надписи на армянском кое-где были старательно уничтожены поднимавшимися сюда азербайджанскими пограничниками.

К заходу солнца долгая прогулка закончилась, и мы поспешили обратно, теперь в Тбилиси, где этот замечательный поход официально завершался. Пока машины везли нас через залитые кроваво-красным Кахети и Квемо-Картли, я снова отмечал забавные сходства с Израилем – будто из пустынь Негева попадаешь в зелёные окрестности Тель-Авива. Вообще, между Грузией и Израилем, как однажды заметила Ира, много сходства в плане самобытности культур и хорошего самочувствия древних традиций.

…Автобусы высадили нас прямо на площади Руставели, кипящей ночной жизнью. Хорошо, что выход из природы получился плавным, а сейчас всё происходило быстро – не было времени прийти в ужас от толп людей. Всей группой условились встретиться в ресторане «Хлебный дом» на набережной Куры, и группа тут же растворилась в ночном Тбилиси. Мы с Игорем и Вовой поехали в хостел, откуда начинали поход, чтобы постараться успеть скинуть вещи и вернуться обратно. В хостеле Игорь извинился и сказал, что не поедет на ужин. Думаю, прощаться со всеми в очередной раз ему не очень хотелось, а вот побыть одному – это да. Мы не настаивали.

Вова выскочил в центре, искать Колю и Женю, а я доехал до памятного по Сванети хостела «Тифлис люкс бутик», встретил там Юлю, которой его рекомендовал, и мы пешком отправились к набережной, лавируя между праздно шатающимися туристами и вдыхая карнавальный ночной воздух города. После ресторана настало время с кем-то прощаться, а кому-то ещё выпал шанс побыть здесь. Нервничающего из-за скорого самолёта Виталика на этот вечер мы отдали на попечение Ире, чей самолёт был ещё раньше, но спокойствия по этому поводу ей было не занимать. Проводив ребят, вскоре на кипящих жизнью улочках остались я, Женя, Коля, Вова, Денис, Люси и Антон, привлекающий взгляды окружающих своим рюкзаком. Мы обошли весь центр, поднялись на крепость Нарикала, спугивая затаившиеся в Ботаническом саду парочки, и смотрели на сияющий ночной город. Сделав второй круг по кафешкам, часам к четырём-пяти спать захотелось даже таким, как мы. Теперь можно с уверенностью сказать, что всё это грузинское приключение закончилось именно так, как нужно. Но не для меня – пусть и ненадолго, но я остаюсь)

Помните, что Тбилиси – это «тёплое место», где тепло будет прежде всего вашей душе. И чаша с вином в руке гостеприимной Матери Картли, что на холме Сололаки – она для вас.

18.09.16.

 

Фото: я, Игорь Магновский, Владимир Ермаков, Никита Ларин, Сергей Лаварский, Юля Миронова.