Главная » Отзывы » Твёрдые знаки Хибин

Отчет о походе по Хибинам 28.07-03.08.24 (Юрий Агешин, Казань)

ТВЕРДЫЕ ЗНАКИ ХИБИН
ОТЧЕТ ИЗ ПОХОДА ПО ХИБИНАМ

Отчет о походе в Хибины

 

На карте этого горного массива, расположившегося на материковом краю Кольского полуострова, в топонимике преобладают две особенные буквы: раскатистое "Р", напоминающее звук катящихся камней, и твердый знак, который невнимательные переписчики порой привычно заменяют на мягкий или вообще выбрасывают.

Хибины - горы действительно твердые, тут двух мнений быть не может, и от путешествующих по этим горам туристов они требуют того же. Да и климат отнюдь не краснодарский. Так что твердые знаки - оправданы. Это предупреждение.

Но вместе с тем они могут оказаться удивительно мягкими, подстилая колючий вереск под место ночевки (спать на нем куда приятнее, чем на голых камнях, а все неровности рельефа им благополучно сглаживаются) или внезапно порадовав хорошей погодой.

Все зависит от того, к чему ты готов, отправляясь туда.

 

Имандра - село, станция, озеро и где-то там еще гора

Простите великодушно, но не могу здесь об этом умолчать. Слово "Имандра" произносится с ударением на первый слог. Это не я, это, наверное, саамы так придумали, те самые, что натыкали твердых знаков в свои географические названия, за неимением красных флажков.

Вот. Живите теперь с этим.

Одноименная железнодорожная станция находится на окраине деревни, состоящей примерно из десятка домов. Осознавая, что податься со станции некуда - на ней нет даже здания вокзала - мы побоялись приехать слишком рано и взяли билет с пересадкой в Апатитах, просто чтобы не стоять целый день в чистом поле. Возможно, еще и под дождем.

Не скажу, что это было такой уж критической ошибкой - Апатиты городок тоже по-своему милый и достоин некоторого внимания. Но из виду была упущена одна серьезнейшая деталь. Деревня-то стоит практически на берегу озера. Огромного и красивого.

Отчет о походе в Хибины

 

Вот на прогулки вдоль озера нам времени и не хватило.

Но знакомство с Имандрой мы начали все же со станции, где на нам пришлось пройти первое испытание на стойкость духа.

Соскочив с поезда, без труда уложившись в минутный норматив (а больше здесь поезда обычно и не стоят), мы немного озадаченно посмотрели на то место, где должна была находиться станция. Вот только вид на нее блокировал огромный товарный состав, протянувшийся в обе стороны за горизонт.

Нужна ли нам вообще эта станция - в тот момент никто даже не задумывался. Все равно больше пойти было некуда.

И мы, нацепив рюкзаки, отправились в свой первый переход вдоль товарного состава, к тому из горизонтов, что показался нам чуть-чуть ближе. Добрались до последнего вагона далеко за пределами станции. Облегченно вздохнув, пересекли пути. И в этот самый момент состав лязгнул, дернулся и, набирая скорость, помчался прочь со станции. А мы, проводив его очумелыми взглядами, пошли в обратную сторону.

Это могло бы вызвать раздражение. Но нам было просто невероятно смешно.

Ведь что в горах главное? Правильно настроиться.

Это был самый первый твердый знак, отмеченный нами на карте. Не в буквальном, конечно, смысле. Просто небольшое препятствие, которое мы, смею надеяться, преодолели правильно.

И вот мы стоим у кирпичной стеночки закрытого для посторонних здания, рюкзаки сброшены, впереди у нас пять часов ожидания... и огромное озеро в том же направлении, если верить карте. Вывод, по-моему, очевиден.

Официально эта часть озера называется Большая Имандра, и где-то южнее затерялись другие названия с приставками. На самом деле озеро одно, растекшееся наподобие кляксы по поверхности полуострова, а граница между его частями чисто условная, как между Белым морем и Баренцевым.

И после небольшой прогулки по рельсам и шпалам мы смогли наконец увидеть Имандру не сквозь запыленное окно.

Оно того стоило.

Далекий противоположный берег покрывали невысокие фиолетовые горы, поверхность озера сверкала в лучах низко расположенного солнца, и повсюду были разбросаны разного размера островки.

Вода оказалась настолько прозрачной, что если бы она не рябила от легкого ветерка и не отражала голубое небо, можно было бы подумать, что ее вообще нет.

Чуть позже мы прогулялись дальше на юг, до большой песчаной косы, уходящей на первый взгляд куда-то в открытое море, но на самом деле заворачивающей обратно и возвращающейся на берег еще южнее. Отдельные части косы оказались затоплены, а ближайший перешеек оккупировала колония чаек. В целом, если посмотреть на карту, эта коса напоминала половину атолла. И здесь с приятным шумом накатывали на берег волны, совсем как на море, только в слегка уменьшенном масштабе.

Хотелось задержаться в этом месте надолго, хотя бы дня на два. Но увы, наше свободное время исчислялось часами. И эти часы стремительно истекали.

В этом месте хорошо осведомленный читатель должен привстать и с возмущением спросить:

- Как? А комары?!

Да, действительно. Север, как говорят, славится своими истребительными эскадрильями. На фотографиях можно увидеть целые тучи насекомых, вьющихся над бедными туристами, не запасшимися репеллентами. И знаете что? Эта слава сильно преувеличена.

Комары действительно были, и на станции мне тоже удалось заснять эти тучи в лучах заходящего солнца. Но то ли время года было такое, то ли время суток, а может, нетипичная для Севера погода - но они нас в основном игнорировали. И только под вечер, когда вся группа собралась воедино, были предприняты первые нерешительные атаки.

Но мы, заранее напуганные, взяли с собой репелленты. И немного побрызгались.

Единственный раз.

Собственно, на этом для нас комары и закончились. И больше о них в этом тексте не будет сказано ни слова.

А кто хочет настоящего экстрима - посетите подмосковный лес в июне. Вам точно понравится.

А пока вернемся на станцию. Сбор группы оказался делом непростым. Последний поезд подъезжал в девять вечера. Аккурат к этому времени на первый путь - если считать от станции - подали очередной товарный состав, такой же непомерной длины. И знакомство с остальными участниками похода для нас началось с ног, за которыми мы наблюдали между колесными тележками, слегка пригнувшись.

Было интересно, какое решение они примут. Будут ждать, пока товарный поезд отъедет, или, как мы, пойдут в обход.

После долгих колебаний прибывшие туристы остановились на втором варианте.

Дальний конец поезда отсюда, со станции, было видно плохо. Но мы все же разглядели тот самый момент истины, когда первопроходцы достигли последнего вагона и пересекли рельсы.

Именно этот момент и выбрал товарный поезд, чтобы избавить станцию от своего присутствия.

Лиц туристов на таком расстоянии разглядеть нам не удавалось, но мы хорошо представляли себе их выражение. Точно такое же было у нас каких-нибудь пять часов назад.

Вот что это - традиция? Тонкий троллинг? Первая проверка на прочность? Или всего лишь тщательно, как обычно, продуманное расписание? Интервал как будто специально подобран так, чтобы дать людям подумать, решиться и пройти ровно половину никому не нужного пути.

Но, так или иначе, шестнадцать человек и собака наконец встретились. И тут же занялись упихиванием в и без того полные рюкзаки объемных пакетов с продуктами. Над станцией повисло плотное облако распыляемых репеллентов. И еще чуть позже из этого облака появились неясные силуэты туристов, завершающих свое знакомство с Имандрой обзорным туром по одноименной деревне. На фоне подсвеченных теплым солнечным светом буйных зарослей иван-чая.

Уходящих в закат.

 

Озеро Изумрудное, вид сверху, сбоку и изнутри

Это, как выяснилось впоследствии, была самая холодная ночь похода. Каждая последующая была хоть не намного, но все же теплее предыдущей - и это независимо от того, на какой высоте мы останавливались.

И надо сказать, что даже эта самая холодная ночь была теплее, чем многие ночи в предыдущих походах. А кроме того, совсем не было ветра. Утром же нас снова встретило солнце, проглядывая между деревьями.

Вот с чем у меня совсем не ассоциировался полярный день, так это со словом "тепло"!

Мы почти половину дня шли по лесу, по практически сухой тропе, и это немного настораживало. Не было привычной грязи, а ботинки постепенно покрывались белесой пылью. Как я убедился в последующие дни, эрозию обеспечивают три практически равноценных фактора: дождь, ветер и туристы. Причем с первым мы практически не столкнулись, второй испытали и зауважали, а третий несколько удивил своей, скажем так, равноценностью. Если, конечно, принять на веру тот факт, что для Хибин дождь - это обычное состояние.

Горы были где-то рядом, и, наверное, пора уже было обратиться к Чахкли.

Когда мы два дня назад покидали здание Арктического лофта в Апатитах, хранительница музея нас задержала перед самым выходом:

- Не забудьте, входя в горы, обратиться к Чахкли и попросить, чтобы он за вами присмотрел.

- К кому?

- Чахкли. Это такое существо, вроде горного гнома.

Я достал телефон и записал. Это было мудрое решение. Последующие два дня я тщетно пытался вспомнить это имя (момент вхождения в горы никак не был обозначен явно), но без шпаргалки не справлялся. Только день на третий я с трудом начал составлять эту конструкцию по памяти из двух слогов, и только к завершению похода наконец выучил все имя наизусть.

И вот в середине дня неожиданно последовал довольно крутой, хотя и короткий спуск с горы, на которой мы, оказывается, давно уже находились, и еще метров через сто мы вышли к берегу Изумрудного озера, где и застряли надолго.

Отчет о походе в Хибины

 

Вытянутое вдоль ущелья Аку-Аку, оно приятно радовало глаз действительно изумрудным цветом воды - впрочем, возникал вопрос, почему из всех изумрудных озер Изумрудным с большой буквы назвали именно это. Мы остановились с короткой его стороны, на небольшом пятачке, где и принялись готовиться к обеду (у некоторых туристов эта подготовка включала погружение в ледяную воду озера), и, в большинстве своем лишенные возможности полюбоваться озером сверху, начали изучать окрестности.

И почти сразу наткнулись на изумительный каскадный водопад - как выяснилось позднее, одноименный с ущельем. Не очень большой, но изящный, он даже шумел как-то особенно деликатно, не мешая вести разговоры. И вот с этого момента мне ужасно захотелось разорваться на части. Необходимо было посвятить время вдумчивой съемке и фотографированию озера. Надо было поплотнее заняться и водопадом, находящимся от берега озера метрах в ста. И еще в этот же временной промежуток надо как-то исхитриться пообедать.

До сих пор не понимаю, как нам все это удалось. Не иначе как Чахкли вмешался.

 

Ущелье Юмъекорр: очень твердый знак

Наш дальнейший путь пролегал по этому самому ущелью с труднопроизносимым названием. Очень странным нам показалось это место. По дну протекал небольшой ручеек, а по обе стороны возвышались скалы, причем совершенно разного плана: справа - округлые, совсем как в Монсеррате, а слева - нечто, напоминающее гигантские полуразрушенные небоскребы. Даже цвета они были разного. Монсеррат оказался на светлой стороне, а небоскребы в основном состояли из темного камня. Хотя, возможно, основную роль в этом сыграло неравномерное освещение.

Порода с левой стороны расслаивалась на строгие, почти кубические формы, и казалось невероятным, что эти живописные развалины созданы без участия человека.

Отчет о походе в Хибины

 

Временами нам приходилось пробираться по небольшим завалам курумника, и в эти моменты было не до разглядывания красот где-то высоко над головой. Но все остальное время мы не отводили глаз, а во время очередной остановки, разглядывая горы, обнаружили что-то вроде огромной крутой лестницы, поднимающейся внутри расщелины к самым вершинам.

Непроизносимое название, конечно, можно перевести на человеческий язык, правда, перевод никого особенно не обрадует. По-русски это звучит как "Ущелье мертвых". Согласно легенде, где-то в конце XVI века гуляющие по Кольскому полуострову викинги, видимо, посчитали его частью Скандинавии, ну а обитавшие здесь саамы с этим были не согласны. Возник локальный конфликт, разрешившийся ко всеобщему удовлетворению: саамы остались при своем мнении, а викинги - при своем оружии, погребенные на дне ущелья под слоем неожиданно скатившихся сверху камней. Такой вот убедительный аргумент нашелся у аборигенов. Окончательный, как твердый знак в конце слова. После такого аргумента остается только молчать. Веками.

В ущелье действительно было очень тихо, и даже журчащий ручей не нарушал зловещей гармонии, маскируясь в зарослях танцующих берез. Вообще деревья на дне ущелья невысокие (как и везде в Хибинах - там, разумеется, где вообще есть деревья), но разглядывать причудливые формы их стволов можно часами. Прямые практически не встречаются, а вот изогнутые, завернутые в кольца и спирали - сколько угодно. Выглядело это так, будто витиеватые саамские проклятия в адрес пришельцев обрели в этих деревьях материальную форму.

Но мы альтернативной географией не увлекались, и нам было позволено пройти и выйти.

 

Не подскажете, как пройти в библиотеку?

В этот же день, уже после того, как мы разбили лагерь на берегу Гольцовки, у нас состоялась еще одна интересная прогулка. Гид Катя упорно говорила что-то о "библиотеке" и книжном шкафе, и не знаю, как другим, а мне представилась какая-то удивительная скала, по форме напоминающая шкаф с книгами. Естественно, на такое чудо всем хотелось посмотреть, и большая часть лагеря сорвалась с места, чтобы немедленно отправиться туда.

Библиотека оказалась совсем рядом, в нескольких сотнях метров, и хотя действительность решительно превзошла ожидания, у нас все же разочарованно вытянулись лица, когда прямо с тропы мы увидели на середине подъема в гору настоящий белый шкаф, прислоненный к большому камню. Но делать нечего, пришлось ползти вверх (частично - по предусмотрительно протянутой прямо от шкафа веревке) и записываться в библиотеку.

Как ни странно, шкаф оказался вполне официальным филиалом Кировской городской библиотеки, и наполнен он был, разумеется, книгами - в основном всякими учебными пособиями, но попадались и довольно интересные - например, сборник Нила Геймана. В недрах шкафа обнаружился также герметичный контейнер, а в нем - тетрадь для записей.

Вот это, пожалуй, и была самая интересная книга в белом шкафу.

Оставалось только дивиться тому, как кто-то не поленился притащить сюда, в горы, не только целый шкаф, но и перфоратор с аккумуляторами, чтобы надежно прикрепить его к скале. Безумству храбрых поем мы песню!..

Однако правила пользования библиотекой, изложенные на табличке, не оставляли нам шансов взять что-нибудь почитать. Оставаться здесь на несколько дней мы не собирались, а книг из обменного фонда никто не догадался с собой прихватить. Впрочем, до чтения ли уставшим за день туристам? Поэтому половина поднявшихся по веревке вернулась в лагерь, чтобы первыми дождаться ужина, а вторая половина уставших туристов полезла еще выше в гору, чтобы обжираться голубикой на ее склонах и попытаться догнать стремительно прячущееся за горы солнце.

Не все же догадываются притащить с собой в горы книжный шкаф. Остается только молча завидовать твердости характера неизвестных библиотекарей - и лезть тем выше, чем сильнее устаешь. Тем более что сверху открывался чудесный вид на Большую Имандру, кажущееся расстояние до которой с этой минуты больше не менялось.

 

Перевал Юмъекорр - путь сквозь горы в долину

Солнце поднялось уже достаточно высоко, и подъем к перевалу, хоть и не крутой, заставил нас попотеть. А сзади подпирала Большая Имандра, поднявшаяся над горизонтом и, в точности как последний, оставаясь от нас все на том же расстоянии, насколько бы мы от него ни удалялись, и только с каждым шагом вверх открываясь все шире и шире.

Перевал, впервые увиденный нами еще вчера от библиотеки, представлял собой огромную выемку в горном хребте, с довольно пологим подъемом и примерно таким же спуском. Верхняя часть перевала выглядела как самое настоящее ущелье, в которое, похоже, никогда не заглядывает солнце, настолько там было темно и прохладно, если не сказать холодно - отвесные скалы прижимались друг к другу, не давая солнечному свету шанса проникнуть внутрь. Просто удивительно, что при таких условиях там не лежал снег.

Отчет о походе в Хибины

 

Верхняя точка перевала была отмечена пирамидкой. Мы прошли мимо нее, почти не обратив внимания, поскольку чем ближе к пирамидке, тем больше подъем начинал напоминать прогулку по плоскости. И если бы не валяющиеся повсюду камни - путь через Юмъекорр можно было бы назвать легкой прогулкой.

Да и последующий спуск вниз совсем не напоминал тот, что на софийских озерах. Да, здесь тоже была сыпуха, но совсем с другим уровнем наклона. Я даже имел неосторожность подумать, что пока поход получается достаточно легким.

Чахкли, наверное, потихоньку хихикал...

А дальше наш путь пролегал через очередное кривоберезье. Деревья тут заплетались такими причудливыми вензелями, что Танцующий лес с Куршской косы еще сильнее загибался от зависти.

Мы прыжками преодолели небольшой ручей и вышли на край обрыва, с которого открывался вид на сказочной красоты круглую купель с бирюзовой водой внизу, вода из которой, вытекая, образовывала на некотором расстоянии очередной каскадный водопад - западный исток ручья Меридионального.

Горы как там, внизу, под обрывом, так и по сторонам долины по-прежнему напоминали Монсеррат. Да и жара здесь была чем-то похожа на испанскую. Вот оно, истинное коварство Севера!

Но у таинственного обрыва мы простояли не больше пяти минут. Увы. Желающие могли вернуться и познакомиться с этим местом поближе во время обеда... примерно в километре дальше по тропе.

Желающих набралось исчезающе мало. Долина, в которую мы спустились, располагала скорее к медитации. Да и идти предстояло еще порядочно, когда по берегу громко журчащего ручья, когда пересекая его по хлипкому бревенчатому мостику без перил, а выше по течению - снова традиционным методом, перепрыгивая по камням...

Солнце клонилось к невидимому горизонту, и Северу было наплевать на собственную географическую широту: в этом месте, как и во многих других, закат обеспечивался высотой окрестных гор.

За шесть минут до того, как солнце закатилось за ближайшую из них, на землю опустился холод. Не такой пронзительный, как в первую ночь, и даже не такой настырный, как во вторую, но все же достаточно ощутимый, чтобы перестать выпендриваться и побежать за теплыми вещами.

Чай, заваренный прямо в котелке, получился восхитительно вкусным.

 

Перевал Южный Чоргорр. Еще более твердый знак

Солнце неожиданно вышло из-за горы даже раньше, чем мы проснулись, и сразу нас накрыло летом. Странный же этот Север!

Утро в этот раз наступило в начале девятого, и даже не приступив еще к завтраку, я уже ощутил легкую панику, понимая, что день опять будет жарким.

Путь на перевал вдоль тропинки с небольшим подъемом давался нам довольно легко. Мы останавливались, чтобы полюбоваться любопытными, но осторожными куропатками, чтобы посмотреть на все расширяющееся, но не отдаляющееся озеро позади нас. Наконец мы вышли в тупик, украшенный озером, в котором при все желании не получилось бы искупаться: воды в нем было меньше, чем по колено, а бирюзовый цвет проявлялся только ближе к противоположному берегу. Путь дальше преграждала практически отвесная стена. Которую даже без огромных перевешивающих рюкзаков казалось бессмысленным пытаться штурмовать.

- Не может быть, чтобы мы полезли туда, - сказал я, скользнув глазами вертикально вверх и чувствуя легкий приступ головокружения.

- Но нам именно туда, - возразила гид.

- Но туда же нельзя!

- Почему?

Небольшая пауза.

- Неужели надо это объяснять?

И без всяких объяснений, только после краткого инструктажа (соблюдать дистанцию, проверять все камни, прежде чем перенести вес, чуть что - кричать "Камень!" и молиться), мы рванули вверх по жесткому курумнику.

Я изо всех сил старался не смотреть вниз, а когда совсем уж не мог удержаться - сразу же понимал, как ничтожны предпринятые нами усилия. Этот ракурс полностью нивелировал наши и без того скромные достижения, а смотреть вверх означало снова поддаться отчаянию Сизифа. Оставалось только смотреть под ноги и цепляться за камни всеми четырьмя конечностями, изредка используя даже пятую.

Первые несколько десятков метров подъема были самым страшными, а затем на смену акрофобии пришли два спасителя: усталость и привычка. Качание камня, на который ставишь ногу, перестало восприниматься вселенской катастрофой, а пропасть внизу из реальной угрозы превратилась в нечто вроде пропаганды. И чем дальше было дно этой пропасти, тем меньше мы боялись в нее сорваться.

Тут могла бы очнуться и возмутиться логика, но усталость не оставила ей не единого шанса. А привычка позволяла перемещаться по камням, не особо задумываясь о последствиях, превратив это продвижение в подобие нудной и утомительной работы, вроде поиска опечаток в тексте. Хотя каждая найденная опечатка (качающийся камень) грозила тем, что все это нагромождение скал может внезапно поехать в твою сторону... или более оптимистичный вариант - вместе с тобой в сторону пропасти. Но постоянно думать об этом не хотелось и не получалось.

И слава богу.

Когда подъем закончился, мы устали настолько, что даже почти не испытали облегчения. Миновали маленький, но совсем как настоящий кратер, венчавший собой верхнюю точку перевала, и уже на той стороне горного хребта наконец-то впервые с начала похода увидели облака.

Отчет о походе в Хибины

 

Спуск я мог бы назвать легким. Если бы только он не усложнялся по мере продвижения вниз. Причем сложность нарастала прямо пропорционально усталости. Сначала была просто тропа (все облегченно выдохнули), затем - небольшой курумник (все снова втянули воздух сквозь зубы), а напоследок - сыпуха. И хотя объективности ради я мог бы согласиться, что этот спуск по крутизне тоже не шел ни в какое сравнение с Софийскими озерами, но уставшие и подгибающиеся ноги наотрез отказывались в это поверить.

В конце спуска нас поджидало еще одно наполовину пересохшее озеро - большой кратер с маленькой лужицей посередине. Да что тут за глобальный катаклизм произошел?!

По мере приближения, впрочем, лужица обернулась вполне пригодным для снятия усталости и стресса озером. Многие тут же полезли в воду. Я последовал общему примеру, но быстро убедился, что идти по скользким камням почти невозможно, так что пришлось попытаться погрузиться на тридцатисантиметровой глубине и при этом постараться не разбить колени о дно.

Некоторые, впрочем, зашли гораздо дальше, продвинулись к центру озера, вскарабкались на невидимый выступ и прикинулись стоящими прямо на поверхности воды.

Названия у этого озера не удалось обнаружить ни на одной карте, но мы придумали собственное, во всех смыслах подходящее: Мертвое море.

И еще один переход, прошедший по-прежнему под впечатлением от жуткого перевала, но тем не менее почти горизонтальный, который к концу дня вывел нас к стоянке Куэльпорр.

Но еще до этого по пути мы ухитрились потерять собаку. Сначала хозяин долго звал ее на все голоса, а потом на выручку отправились те, кто оказался ближе всего.

Собаку обнаружили купающейся в озере и за непослушание примерно наказали, лишив права нести собственный рюкзак и применив лишение свободы в виде взятия на поводок.

Когда довольный хозяин показался на горизонте, увешанный рюкзаками, среди поджидающей его группы воцарилось молчание. А затем один из туристов, незадолго до того посвященный в подробности истории с озером, не выдержал:

- А можно и меня так же наказать?

Но на этой просьбе пенитенциарная система дала сбой.

 

Куэльпорр: в каждой строчке - только точки...

Буду краток: спасательная база МЧС расположена на пересечении всех мыслимых маршрутов, миновать ее никак не получится. Но очень бы хотелось.

Сама идея поселиться в огромной толпе туристов, многие из которых прибыли сюда на выходные, причем - вполне вероятно - отнюдь не пешком; в месте, где есть столовая, магазин, душ с горячей водой и чуть ли не кинотеатр, причем сделать это не в последний день похода, а в его середине - по моему, эта идея несколько противоречит целям горного туризма.

Возможно, я ошибаюсь. В конце концов, сам не удержался и воспользовался благами цивилизации. Но в целом эта стоянка посреди похода выглядит как мягкий знак в слове Юмъекорр.

А должен быть твердый.

 

Озеро Академическое: кратер ледникового происхождения

- Кто-то вчера дрова носил, а кто-то просто подкидывал палочки в костер...

- Не просто подкидывал, а ломал и клал в нужные места. И не палочки, а те же самые дрова.

- Палки, дрова... какая разница?

- Существенная. У палки два конца, а у дров - один.

За такими и подобными разговорами дорога пролетала почти как в окне скорого поезда, тем более что путь иногда даже шел немного под уклон, хотя в основном мы потихоньку поднимались. Вчерашние облака по-прежнему висели в голубом небе, но даже не пытались загородить солнце, из-за чего постепенно опять становилось жарко.

Идиллия закончилась, когда мы начали подниматься на очередной перевал, выросший перед нами резко, как из-под земли. Издалека казалось, что дорога в этом месте просто обрывается. Она и обрывалась. Дальше надо было ползти вверх.

Но все-таки по тропе, хоть и довольно крутой.

Впрочем, я уже неоднократно замечал, что крутые подъемы даются куда легче пологих, но бесконечно длинных.

Тем не менее этот перевал с именем Южный Рисчорр я в ходе подъема назвал Выматывающим, потому что, несмотря на крутизну, он все равно никак не хотел заканчиваться, и как только мы забирались на очередную ступень, только что казавшуюся последней - за ней непременно открывался еще один уровень. Только один. Всю картину целиком невозможно было охватить взглядом даже сверху, и запечатлелась она исключительно в нашем сознании, которому к этому моменту доверять уже вряд ли стоило.

Поэтому, уютно расположившись в верхней точке седловины, мы только вежливо посмеялись, когда гид сказала, что с перевала мы идём не вниз а вверх, на устрашающей высоты круглую гору. Тем временем я подобрал два огромных красивейших камня, один с темно-зеленым отливом в форме пирамиды, а другой - астрофиллит, похожий на обрезок цилиндра, крошащийся и сверкающий золотом на изломах. Долго думал, какой из них взять с собой, а потом услышал шутку про гору, сначала вместе со всем посмеялся, а потом вдруг решительно сложил оба камня в пирамидку, прибавив к высоте и без того огромного камня еще пару десятков сантиметров.

Это было совершенно правильное решение.

Гид-то, оказывается, и не думала шутить!

Подъем здесь был еще более крутым и оттого менее выматывающим, но вниз смотреть хотелось едва ли сильнее, чем на вчерашнем перевале. Я ограничивался посматриванием по сторонам, убеждаясь, что с каждым шагом перспектива открывается все более и более обширная. Но у круглой формы горы есть свои плюсы. Чем выше по ней поднимаешься, тем меньше гравитация пытается столкнуть тебя со склона, а в какой-то момент сферическую поверхность можно даже принять за горизонтальную.

В этот момент мы и остановились на обед - на круглой, но относительно плоской вершине, покрытой мхом и мелкими камешками. Временами налетали порывы ледяного ветра, но мы составили еще одну пирамидку, на этот раз из рюкзаков, и удобно разлеглись, привалившись к ней спинами, тем самым значительно уменьшив площадь обдува.

В этом месте мы и решили пообедать. Зато после обеда задерживаться уже не стали, внезапно возжелав убраться с открытого пространства куда-нибудь подальше, забиться в щель и там переждать гнев Чахкли.

Мечты, мечты...

Мы немного поплутали по плато, сверились с навигатором и потихоньку двинулись в обратную сторону. При этом я испытал пренеприятнейшее чувство, похожее на то, что испытываешь в стартующем вниз лифте, когда впервые заподозрил, что сейчас мы будем спускаться по той же круглой горе. Но нет: мы прошли лишь половину обратного пути параллельно дороге, только гораздо ближе к краю плато. И наконец настал момент, когда, выглянув из-за этого края, я увидел далеко внизу, в кратере, цель нашего путешествия.

Огромное изумрудное озеро. Академическое.

Отчет о походе в Хибины

 

По краям его лежали небольшие пятнышки снега.

Вот только высота, с которой мы на него смотрели, заставляла сильно сомневаться, что мы доберемся туда в обозримом будущем.

По круглой горе мы вниз все-таки не полезли, а отыскали более пологий спуск почти прямо к озеру.

По осыпающемуся гребню скалы.

По сыпухе, короче.

Хорошенькая разминка для подгибающихся ног!

Я в полной мере оценил шутку: влезть на гору, чтобы пообедать там, хорошенько проветриться и слезть обратно! Это немного напоминало сцену из "Трех мушкетеров", где главные герои отправляются завтракать на бастион, прямо под пули неприятеля.

Примерно на середине спуска ветер, все это время не перестававший нас трепать, заметно усилился. Это было неправильно. При снижении ветер должен стихать!

На последней четверти спуска с меня почти сорвало кепку. Я едва успел ее подхватить и, не пытаясь больше обнаружить логику в происходящем, затолкал ее в карман рюкзака.

Ветер усилился настолько, что начинал и нас самих сдувать.

И он достиг максимальной силы, как только мы спустились на берег озера и начали ставить палатки. Я с тоской обводил взглядом заботливо выложенные предыдущими поколениями туристов каменные стены. Они говорили мне о многом.

В частности, о том, что такую же стену вот-вот придется выкладывать самому. Чтобы хоть немного защитить палатку от продувания насквозь.

И однако, внутри палатки оказалось достаточно комфортно. Главное - ничего не дуло в уши! И хотя солнце спряталось за горой аккурат в момент нашего прибытия, настоящий холод еще не наступил.

Лагерь мы разбили на короткой стороне вытянутого прямоугольника озера, там, где высокие стены кратера решительно сходили на нет, а залежи снега находились на противоположной короткой стороне, максимально далеко от лагеря, под самыми высокими стенами. И вот вся эта сторона была усеяна огромными камнями курумника, видимо, скатившимися с двухсотметровых откосов. Пробираться по ним без рюкзака было не так сложно, но на каждом шагу подстерегала опасность оступиться или провалиться, а от подобного осторожничанья устаешь достаточно быстро. И все же я добрался до снеговых залежей, слепил маленького снеговичка, снял его на фоне озера, а потом вернулся назад по противоположному берегу, где какие-то умные люди поставили свои палатки, пользуясь защитой гор от ветра, который на этом берегу дул значительно слабее. Да и сам берег представлял собой в основном покрытие из мелких камешков и странного бурого мха.

Отчет о походе в Хибины

 

Весь кольцевой маршрут составил меньше трех километров, и уложился я в час с небольшим. А в лагере уже поджидал горячий чай.

И если бы не ветер - вечер получился бы вполне теплым. Во всех отношениях.

Но этот ветер упрямо гнал над нашей кальдерой разноцветные облака: красивые, но немного устрашающие.

Дно палатки, поставленной едва ли не на голые камни (точнее - на небольшую, в несколько сантиметров толщиной, прослойку из укрепленного корнями растений грунта) оказалось в очередной раз идеально ровным и мягким. Ну просто чудеса какие-то.

И, учитывая нашу усталость (у меня, впрочем, частично снятую радиалкой вокруг озера), сегодня ночью были все основания для того, чтобы как следует выспаться.

Но как только мы легли, ветер усилился настолько, что начал вырывать колышек от палатки, и я три раза выбегал воткнуть его на место, а в конце концов даже поставил дополнительную растяжку. Что удивило - на улице было довольно тепло, и только сумасшедший ветер мешал оценить это преимущество в полной мере.

Колышек в итоге вырвало все равно, и половину ночи мы слушали хлопанье двери, тщетно пытаясь заснуть.

А утром вода в озере удивила своей температурой. Может, это из-за недели невероятно жаркой (для Севера) погоды? Или из-за того, что воды слишком мало, и вся она успела прогреться?

После завтрака мы никуда не спешили, и постепенно сформировалась команда для прогулки вдоль берега. Вошло в нее шесть человек и собака, порода которой - хаски - не оставляла сомнений, что на снегу пес почувствует себя в своей стихии.

Так и вышло.

Мы поиграли в снежки, пофотографировались на огромном снежном поле и слепили пару снеговиков, первый из которых растаял раньше, чем я успел его сфотографировать - настолько жарким было солнце.

Ну хорошо, не растаял, а подтаял, свалился с разогретого солнцем уступа и разбился. Какая, в сущности, разница?

Мы не спешили уходить. Как сказала гид - следующая стоянка будет уже почти в городе, поэтому лучше максимально задержаться здесь. И мы задержались, установив окончательный рекорд тем, что покинули Академическое озеро только в час дня.

Уходя, мы поднялись по довольно пологому склону на плато - судя по всему, вчерашнее же, только с другой стороны - и двинулись поперек, следуя тропинке, постепенно смыкаясь с нарисованной вчера трекером петлей.

 

Перевал Читерский, он же Академический

Мы вроде как прошли по этому перевалу, но ухитрились его даже не заметить.

Фокус оказался в том, что мы прошли его поперек, с севера на юг. А так, при нормальном прохождении по линии запад - восток, у него даже имеется какая-то категория.

Одно слово - читеры.

 

Гора Кукисвумчорр. Подъем - бесплатно, спуск - по максимальному тарифу

Куки (жарг.) - служебные файлы, которые отдельные продвинутые сайты оставляют на компьютере пользователя, записывая туда свои данные.

Эта гора сделала с нами то же самое. Вписалась прямо в подкорку, причем не сразу, но зато навсегда.

В этот день небо уже украшали облака, причем, как это не менее часто случается, было их немного, но одно из них почти все время закрывало солнце. Из-за этого находиться на ветру было совершенно невыносимо.

Мы потихоньку двигались вверх, заворачивая влево, и вскоре достигли самой высокой точки маршрута - горы Кукисвумчорр высотой 1141 метр. Впрочем, на гору в привычном понимании она совершенно не походила. Это была всего лишь высшая точка довольно ровного плато, отмеченная погнутой конструкцией из металла. Плато было настолько ровным, что когда кому-то из туристов вздумывалось отойти в сторону, они уходили почти на километр, а горы все еще были им по колено.

В этой точке мы и пообедали, следуя сформировавшейся вчера традиции: устраивать обед в самом ветреном месте. И в самом деле, ветер здесь был как-то особенно пронзителен. Временами мне казалось, что он пытается содрать с меня штаны, которые трепыхались, как выброшенная на берег рыба.

С этой точки далеко впереди и внизу была уже отчетливо видна конечная точка нашего маршрута - город Кировск. Мы рассмотрели его получше некоторое время спустя, стоя у края невероятно живописной пропасти, на все таком же пронизывающем ветру, и, рассмотрев, принялись терпеть из последних сил. Затем желающие решили закурить.

Отчет о походе в Хибины

 

Нам казалось, что это ветреное ожидание никогда не кончится.

Ох, лучше бы так и было.

Всю дорогу гид пугала нас предстоящим спуском по курумнику. Не то чтобы я ей не верил, но представлял себе его довольно абстрактно. Временами, когда вместо того, чтобы идти по тропинке, нам приходилось скакать по камням, я даже думал, что он уже начался.

Но когда нас подвели к краю утеса, где две стороны широкой до тех пор горы сходились в острейший угол, и сказали, что мы будем здесь спускаться - я понял, что даже в самых пессимистичных прогнозах был недостаточно решителен. Это был просто обрыв.

Но гид сказала, что на самом деле все не так страшно, и там даже есть тропа. Мы долго стояли молча в очереди, как телята на убой, ожидая, пока самый первый из нас решится сделать хотя бы шаг. И наконец мы поползли вниз, в порядке живой пока ещё очереди.

Здесь летали какие-то птицы, в нашем воспаленном воображении похожие на стервятников. А чем питаются стервятники? Я старался об этом не думать, ибо слово "падаль" в данный момент приобрело какое-то особенно нехорошее звучание.

Спуск был абсолютно ужасен, а рюкзаки за спиной делали его ещё ужасней. Довершали дело уставшие к вечеру ноги, которые поначалу только подгибались, а потом начали заплетаться. После спуска на первый уровень последовал второй - с сыпухой, а в конце второго я увидел внизу, на нашем очередном этаже, двоих самых продвинутых туристов из нашей группы, которые курили и молча смотрели вверх. И эта картина неизменно повторялась на каждом последующем уровне, и постепенно я переполнился ужасом, понимая, что программа зациклилась и этот спуск никогда не закончится.

Но он закончился, и в этот счастливый момент я снял рюкзак и просто рухнул в заросли черники или голубики, хрен ее там разберёт, и принялся ее поедать, не всегда даже пользуясь руками. Когда черника вокруг меня закончилась, я решил немного постоять, но мы зачем-то тянули время и по-прежнему никуда не шли. А когда все же двинулись, то одолели последний участок спуска и вышли на горизонтальную поверхность.

Гора с непроизносимым названием огромным твердым знаком осталась стоять позади. Мы не оборачивались.

Несколько километров спустя, не берегу заболоченного озера с очередным выворачивающим челюсти названием Сейтесъявр, среди множества отдыхающих на машинах, затерявшихся в зарослях берёз, мы разбили лагерь. И пару часов спустя наш поход закончился.

Нет, нам предстояла еще одна ночь в палатке (во время которой наконец-то пролился первый и последний за весь поход дождь), трехкилометровый переход до Кировска, переезд до Апатитов и многочисленные случайные встречи на улицах последнего, по которым мы слонялись весь день в ожидании вечернего поезда.

Но именно здесь наш небольшой отряд понес первые потери: сразу три участника, решив не оттягивать неизбежное, удалились по дороге в Кировск, и больше мы их не видели.

Именно здесь мы прощались с горами, которые обступали нас по-прежнему со всех сторон, но уже не угрожали курумниками и перевалами.

Именно здесь почти ничего уже не напоминало горный поход. Кроме усталости.

Она была настолько сильной, что мы, не дожидаясь ужина, заползли в спальники. Я еще пытался кратко законспектировать впечатления сегодняшнего дня, тыкая пальцем в экран телефона, но в какой-то момент вырубился, успев прямо перед этим нажать на клавишу Backspace.

Разбудило нас только волшебное слово "макароны", прозвучавшее со стороны костра.

И в этот самый чудесный тихий вечер, освещенный сумеречным светом полярного утра, когда ветер, измотавший нас за день, наконец-то прекратился, когда часть уставших туристов уже спит, а другая часть тихо сидит у костра и даже не находит в себе сил как следует пошуметь, - именно в этот вечер пришло то самое чувство. которого с нетерпением ждешь весь поход.

Желание вернуться.

 

Хибины: билет в один конец

Стоило пройти семьдесят километров пешком, чтобы испытать это чувство - устойчивое и твердое, как знаки в названиях гор и ущелий.

Ведь чем уникален Север? Он никого не оставляет равнодушным. От него либо бегут как от чумы, либо всю оставшуюся жизнь скучают по нему.

Для нас хибинский вариант Заполярья оказался крайне неожиданным, выразившись в жарких солнечных днях, холодных ночах и сумерках вместо тьмы, когда даже маленький карманный фонарик оказывается лишним грузом, а также в чахлой, но удивительно разнообразной растительности. Постели из колючего вереска, оказывается, гораздо мягче, чем из даже самой густой травы.

Нас, можно сказать, пощадили комары.

Нас пропустили горы.

Но они нас не выпустили.

Поэтому мы и сейчас остаемся там, в предгорьях, у последнего костра. Готовые подняться в любой момент и идти дальше.

Ведь этот путь бесконечен.

Отчет о походе в Хибины

 

Фото автора, Григория Краснова и Александра Родина

 

"Хибинариум" - фильм о походе. 34 минуты

 

 

 

Написать комментарий

  • Обязательные поля отмечены *.

If you have trouble reading the code, click on the code itself to generate a new random code.